Артем Рудаков - Лаки Лючано: последний Великий Дон

На следующий день во всех ресторанах снова кипело веселье. Добытое с боем виски золотилось в хрустальных бокалах. Бутлегеры демонстрировали Чарли Луканиа свое уважение. Мейер Лански нежно похлопывал ладонью плотные пачки долларов. Даже Фрэнк Костелло оживился, ибо его брат был отомщен. На этот раз серьезно пострадала репутация Сальваторе Маранцано. Молодые гангстеры одним ударом сравняли счет, а старый дон затаился.

Не был забыт и Никки Джонсон. Луканиа, Сигел, Костелло и Лански единодушно решили перевести на его счет десять процентов всей выручки, хотя Джонсон был человеком довольно богатым и лишние сто тысяч для него погоды не делали.

Манхэттен считался традиционной вотчиной демократической партии. Технология работы с избирателями оттачивалась здесь десятилетиями. Фальшивые бюллетени, оформление «мертвых голосов», предвыборное заселение избирательных округов — что только не пускалось в ход! Поскольку большинство населения в Манхэттене составляли безграмотные иммигранты, ничего не слышавшие о правах гражданина, с ними не особенно церемонились. Трудно сказать, в чью именно гениальную голову пришла идея воздействовать на массы при помощи местных гангстерских боссов. Гангстеры охотно выполняли всю грязную работу: вправляли мозги активистам конкурирующей партии, запугивали несговорчивых членов избирательных комиссий и пересчитывали ребра кое-кому из самих избирателей. Слово человека вроде Фрэнка Айяле или Денни Михана было законом в гетто. Таким образом, интересы политиков и гангстеров совпадали на ниве совместного, а главное — плодотворного труда во время избирательных кампаний.

Находчивый Фрэнк Костелло разработал новую технологию «подмазки» избирателей. От имени того или иного политика производилась бесплатная раздача продовольствия и распределение прочей безвозмездной помощи беднякам, детям из многодетных семей, старикам и даже завсегдатаям кабаков, которых угощали дармовыми сигарами. Все расходы брал на себя «смазной банк», суммы уходили столь значительные, что благодарные демократы решили представить Костелло самому Джимми Хиннесу, председателю нью-йоркского клуба демократической партии. Чарли Луканиа горячо поддержал эту идею. «Ты знаешь, Фрэнки, разговаривать с типами вроде Хиннеса я не мастак. Это твоя работа, но не забудь сказать ему, что я твой старый друг», — наставлял он Костелло.

Клуб, официально именуемый «Таммани-Холл», еще пятнадцать лет назад получил почетный титул «гнездо коррупции». Тем не менее скандальная репутация ни в коей мере не умаляла его влияния на городскую политику. Через «Таммани-Холл» прокручивались огромные деньги. Знакомство с демократом номер один открывало для Фрэнка Костелло и его друзей такие перспективы, от которых захватывало дух.

Джимми Хиннес, высокий, представительный брюнет с широким волевым лицом и заученной профессиональной улыбкой политикана, встретил Фрэнка Костелло очень приветливо. Вероятно, ему сообщили точный размер суммы, внесенной этим итальянцем на нужды демократов в Манхэттене. Джимми Хиннес, как природный американец, уважал и почитал Доллар. Едва взглянув на Костелло, он сразу определил, что этот малый — большой ловкач и проныра, а такие типы ему всегда импонировали. Улыбнувшись как можно шире, Джимми сердечно потряс руку итальянца:

— Мистер Костелло, очень рад с вами познакомиться. Весьма наслышан о вашей бескорыстной поддержке кандидатов от нашей партии. Полагаю, мы будем сотрудничать в дальнейшем и станем добрыми друзьями. Садитесь, прошу вас.

Изящным жестом холеной руки Хиннес указал на кресло. Усевшись напротив, оба проходимца принялись осторожно присматриваться друг к другу.

— Мистер Хиннес, — церемонно произнес Костелло, — хоть я и не коренной американец, но испытываю глубокое почтение к демократическим ценностям этой страны, олицетворением которых является ваша партия. В знак моего уважения к демократической партии и лично к вам я прошу вас принять вот эти чеки на сто тысяч долларов — один от меня, другой от мистера Луканиа.

При упоминании имени Чарли Хиннес уважительно склонил голову:

— Мистер Луканиа — ваш друг?

— Мы знаем друг друга с детства, — ответил Костелло. Далее фарс разыгрывался, как по нотам. Джимми Хиннес искренне благодарил Костелло за щедрое пожертвование. Костелло торжественно обещал, что будет делать такие пожертвования и впредь. Хиннес, в свою очередь, предложил заглядывать на огонек в «Таммани-Холл», уверяя, что отныне Костелло здесь всегда желанный гость. Тут Фрэнк забросил пробный шар — предложил Хиннесу долю в неких высокодоходных коммерческих проектах, что-де поможет значительно пополнить избирательный фонд демократической партии. Чуть понизив голос, Джимми попросил назвать конкретную цифру. «Пятьсот тысяч в год, — ответил Костелло, — но это для начала. По мере продолжения нашего сотрудничества сумма будет соответственно возрастать».

Никто и никогда не предлагал Джимми Хиннесу таких денег. Лоббирование интересов кое-каких сомнительных личностей приносило ему не более двухсот тысяч в год. Кое-что он зарабатывал сам, играя через подставного маклера на фондовой бирже. Но Фрэнк Костелло вел по-настоящему большую игру, ставки в которой исчислялись миллионами. Демократ номер один перестал улыбаться. Дело затевалось нешуточное. Джимми хорошо помнил поговорку: «Большие деньги — большая грязь». Он еще не знал, какого рода услуги потребует от него этот тип. Но если сказать «да», потом не открестишься. Вежливый, скромный, ничем особым не примечательный итальянец обладал мертвой хваткой — Джимми чувствовал это. Костелло ждал, молча играя золотой цепью от часов.

— Знаете что, — сказал наконец Джимми Хиннес, — я дам вам номер моего секретного телефона. Этот номер не знает никто. Я пользуюсь им в экстренных случаях и после этого сразу меняю. Позвоните мне завтра, часа в четыре.

— Конечно, конечно, мистер Хиннес, — с готовностью отозвался Костелло, — как вам будет угодно.

Он улыбнулся, но это уже не действовало. Демократ номер один встал, давая понять, что разговор окончен.

— Надеюсь, на выборах 1925 года республиканцев из Манхэттена вывезут на осле [16] Осел — эмблема демократической партии США. , — произнес Джимми, протягивая руку.

— О, я нисколько не сомневаюсь, мистер Хиннес, — бодро ответил Костелло, — особенно если такие парни, как мы, вместе над этим поработаем.

Чарли Луканиа с нетерпением ожидал Фрэнка в роскошных апартаментах отеля «Кларидж». Сияющая физиономия Костелло говорила сама за себя:

— Чарли, он у нас в руках! Смотри, вот номер его секретного телефона.