Борис Соколов - Рокоссовский

Советское Правительство хотело бы, чтобы была организована беспристрастная комиссия для выяснения того, по чьему именно приказу было начато восстание в Варшаве и кто виновен в том, что советское военное командование не было об этом уведомлено заранее. Никакое командование в мире, ни английское, ни американское, не может мириться с тем, чтобы перед фронтом его войск было организовано в большом городе восстание без ведома этого командования и вопреки его оперативным планам. Понятно, что советское командование не должно составлять исключение. Несомненно, что если бы перед восстанием в Варшаве запросили советское командование о целесообразности устройства восстания в Варшаве в начале августа, то советское командование отговорило бы от такой затеи, ибо советские войска, прошедшие с боями свыше 500 километров и достаточно уставшие, не были тогда готовы, чтобы взять штурмом Варшаву, имея при этом в виду, что немцы к тому времени уже успели перебросить с запада свои танковые резервы в район Варшавы (на самом деле в двадцатых числах июля, когда польское правительство решало вопрос о восстании, советские войска быстрыми темпами двигались к Варшаве, рассчитывая взять ее к 6 августа. — Б. С.).

Никто не сможет упрекнуть Советское Правительство, что оно оказывает будто бы недостаточную помощь польскому народу, и в том числе Варшаве. Наиболее действенной формой помощи являются активные военные действия советских войск против немецких оккупантов в Польше, давшие возможность освободить более четвертой части Польши. Все это дело рук советских войск и только советских войск, проливающих кровь за освобождение Польши. Остается малоэффективной форма помощи варшавцам, а именно — сбрасывание с самолетов оружия, медикаментов, продовольствия. Мы несколько раз сбрасывали и вооружение, и продовольствие варшавским инсургентам, однако каждый раз получали сведения, что сброшенное попало к немцам. Если Вы, однако, так сильно верите в эффективность такой помощи и настаиваете на том, чтобы советское командование организовало совместно с англичанами и американцами подачу такой помощи, Советское Правительство может согласиться на это. Необходимо только, чтобы помощь эта оказывалась по заранее установленному плану.

Что касается Вашей попытки сделать Советское Правительство в какой-либо степени ответственным за варшавскую авантюру и за жертвы варшавцев, то Советское Правительство не может это рассматривать иначе, как желание свалить ответственность с больной головы на здоровую. То же самое надо сказать насчет того, что позиция Советского Правительства по вопросу о Варшаве будто бы противоречит духу союзного сотрудничества. Не может быть сомнения, что если бы Британское Правительство приняло меры к тому, чтобы советское командование было своевременно предупреждено о намеченном восстании в Варшаве, то дела с Варшавой приняли бы совсем другой оборот. Почему Британское Правительство не сочло нужным предупредить об этом Советское Правительство? Не произошло ли здесь то же самое, что и в апреле 1943 года, когда польское эмигрантское правительство, при отсутствии противодействия со стороны Британского Правительства, выступило со своим враждебным Советскому Союзу клеветническим заявлением о Катыни? Нам кажется, что дух союзного сотрудничества подсказал бы Британскому Правительству другой образ действий.

Что же касается общественного мнения в той или другой стране, то Советское Правительство выражает полную уверенность в том, что правдивое изложение фактов о событиях в Варшаве даст полное основание для общественного мнения безоговорочно осудить авторов варшавской авантюры и правильно понять позицию Советского Правительства. Надо только постараться, чтобы общественное мнение хорошо узнало правду о событиях в Варшаве».

Здесь почти каждое слово ложь. И насчет Катыни, и по поводу того, что восстание не соответствовало оперативным планам советского командования. Наоборот, как мы уже убедились, в начале августа и Сталин, и Жуков, и Рокоссовский были полны решимости взять Варшаву. И восстание варшавян предполагалось советским командованием еще во время планирования Белорусской операции.

Теперь же Сталин готов был вину за неудачи советских войск возложить на варшавских повстанцев: они, дескать, своими безрассудными и несвоевременными действиями привлекли внимание немцев к району Варшавы. Как будто и без восстания немецкое командование не понимало опасности того, что советские войска прорвут фронт на Висле, и не стремилось сдержать их продвижение. Тем более что немецкие танковые дивизии нанесли поражение 2-й танковой армии еще до начала Варшавского восстания. Неудивительно, что после войны польская эмиграция открыто, а поляки в Польше — в частных разговорах упрекали советское правительство и за Катынь, и за то, что Красная армия не оказала необходимой помощи Варшавскому восстанию.

6 сентября 2-ю танковую армию вывели в резерв фронта. К тому времени было ясно, что наступления на Варшаву не будет, а потери армии составили 989 танков и САУ, превысив численность бронетехники в армии к началу Люблинско-Варшавской операции.

С. М. Штеменко вспоминал:

«В начале сентября разведка 1-го Белорусского фронта обнаружила, что одна из танковых дивизий противника и некоторые другие его войска, ранее находившиеся под Прагой, появились перед нашими плацдармами на Висле. Очевидно, немецко-фашистское командование ожидало, что мы усилим там свою активность. Отвлечение сил врага можно было использовать для удара на Прагу. Доложили Верховному Главнокомандующему. Тот отдал соответствующий приказ.

10 сентября 47-я армия начала наступление. Вслед за ней двинули 1-ю польскую армию. Действия войск отличались большой напористостью. В ночь на 13 сентября они ворвались в Прагу. Вот когда надо было поднять восстание в Варшаве, чтобы помешать гитлеровцам разрушить мосты, захватить их и тем помочь советским воинам переправиться на левый берег Вислы, в центр города! Но мосты были взорваны противником, широкая река отделяла наши войска от борющейся уже сорок пятый день Варшавы. Все попытки с ходу форсировать водную преграду и переправиться на левый берег Вислы, предпринятые разведкой 47-й армии, были отбиты.

Население предместья Варшавы — Праги с большим подъемом встретило своих освободителей — советских и польских воинов. Женщины под обстрелом ухаживали за ранеными, поили и кормили их, хоронили убитых.

По приказу К. К. Рокоссовского участок фронта на Висле перед Варшавой был передан войскам Зигмунда Берлинга, а 47-я армия выдвинулась к северу. Советские и польские войска вышли на рубежи, откуда можно было подать руку помощи восставшей Варшаве.