Алексей Иванов - Аллергия на «Магические Грибы»

Сыновья Падди пришли на ферму немного подработать.

— Ты собираешься ЭТО есть?

—…Да…

— Что это ты ешь?

— Суп… — Их вопросу я удивляюсь не меньше, чем они удивляются тому содержимому коробочки, что я ем. Конечно, оно — содержимое коробочки, наверное, сильно отличается от того, что в ней было изначально. Может быть, недельный срок повлиял каким‑то образом на свежесть супа, но другой еды у меня нет.

— А что это белое? — спрашивают они.

— Майонез, — отвечаю, удивляясь их реакции — один из них уже блюёт в окно, у него видимо, тоже культурный шок.

Нет, даже смотреть на русскую еду, возможно, лишь, для морально подготовленных.

Я сижу над ломтиком ржаного хлеба и отщипываю от него помаленьку. Я получил скромную посылку из дома. Ощущаю себя солдатом второй мировой войны, сидящим в окопе. Ощущаю себя жителем голодного Ленинграда, когда в дни блокады человек получал на руки 250 грамм хлеба в день. Всё. Норма.

В чём сила, в чём тайна русского ржаного хлеба? Помню, в 1991–м году, я подрядился привезти немецкий автомобиль из Германии, одному новому русскому дельцу. Иду по Берлину, и тут меня останавливает хорошо одетая женщина.

— Молодой человек, вы русский? — выхватила она меня из толпы.

— Русский — с удивлением отвечаю ей.

— А у вас, может случайно, нет ли с собой кусочка ржаного хлеба? — женщина поставила меня в тупик своим вопросом.

— Нет… — честно и растерянно ответил я.

— Как жаль, — выдохнула она и больше ничего не смогла произнести, потому что на её глаза навернулись крупные и удушающие слёзы.

Женщина, у которой есть в жизни всё, заплакала, как девочка, которой не дали шоколадку, и заставляют кушать овсянку. Так, в чём же сила, в чём тайна русского ржаного хлеба?

Падди попробовал кусочек ржаного хлеба и изрек: «Овечий комбикорм». Я его понимаю — у каждого свои ассоциации.

С двумя вёдрами в руках, я как обезьяна, проворно карабкаюсь на высоченный трейлер, наполненный овечьим комбикормом. В мои обязанности вменяется кормить овец Падди. Зачерпываю гранулы комбикорма и бегом по кормушкам — овцы скоро принесут приплод, им необходимо усиленно питаться.

Над трейлером стоит замечательный аромат свежих гранул, приготовленных из витаминно–травяной муки. Запах свежеподсушенной при высокой температуре травы. У каждого свои ассоциации. Аромат комбикорма для овец, мне напоминает особенный деликатес — очистки картофеля подсушенные до хруста. Чипсы для нищеты. Не пробовали таких?

Мой отец познакомил меня с таким лакомством. Когда в голодные послевоенные годы, он, четырнадцатилетний подросток из многодетной деревенской семьи оказался в городе, где ему предстояло учиться в фазанке — фабрично–заводском училище, он оказался один на один с голодом. Тогда то, он и научился, подсушивать картофельные очистки, найденные среди отбросов. Он поджаривал очистки, найденные на помойке.

Кого‑то, воспоминания о голодном детстве приводят в состояние тошноты, и нервного тика. Мой же отец, в духовке поджаривал картофельные очистки, оставшиеся после нашего семейного ужина, и, закрывая глаза от тяжести нахлынувших воспоминаний, неслышно похрустывая, смаковал чипсы из картофельных очистков и угощал меня.

Запах сушеных картофельных очистков, это запах моего детства.

Запах овечьего комбикорма, это компот ассоциаций моего детства, это амбре из сигаретного дыма и мужского пота отцовской военной формы, это парфюм солярки от его шинели и благовоние жареных семечек, которые я сам калил в огромной чугунной сковороде.

Запах овечьего комбикорма мне приятен. У каждого свои ассоциации, кому‑то хлеб — противен, а кому‑то и комбикорм для скота приятен.

Несу охапку свежей крапивы. Сын Падди округлившимися глазами взирает на меня и заранее не верит тому, что услышит.

— Ты собираешься ЭТО есть?

—…Да…

Видимо, их мама суп из крапивы не готовит. Сын Падди замер в шоке. В культурном шоке.

Шинейд заметила: «Ты, знаешь, Александр, мы тоже были очень бедны. Мы тоже ели плохо, может быть и крапиву ели. Обидно только за то, что все мы очень быстро забыли об этом. Мы забыли о бедности, а она была совсем недавно. Новое поколение жиреет и совсем не думает о том, в один неожиданный момент мы снова перейдем на крапиву…»

Сауна и веник из веток берёзы — это самый лучший самомассаж, какой только можно выдумать. Несу из лесу охапку веток берёзы. Сын Падди округлившимися глазами взирает на меня и уже верит тому, что услышит.

— Ты и ЭТО собираешься есть?

Я ещё не ответил. Такой вот я загадочный, а Сын Падди, конечно, замер в шоке. В культурном шоке.

— …Да конечно нет, — смеюсь я, — Кроликов буду разводить!

Русские люди более странны и загадочны, чем это можно предположить.

В то время, когда ирландец моет голову шампунем с «Алоэ Вера», русский предпочтёт всё ту же крапиву — шампунь с крапивой.

Ирландец использует для массажа эфирное масло, русский возьмёт для этого ветки берёзы, дуба, а то и вообще колючей ёлки! Он будет бить себя этой ёлкой, покрякивать от удовольствия, в то время как на коже остаются такие явные следы садомазохизма, что стыдно показаться в обществе.

Ирландец пугается любой самой малюсенькой осы, русский хватает живую пчелу, загоняет её жало в свою поясницу, чтобы вылечить радикулит, и премного этим доволен.

Самые экстремальные чудаки в России те, кто лечится уринотерапией. Люди с некрепким здоровьем и пошатнувшимся психическим состоянием, люди, которые потеряли всякую веру в помощь врачей, собирают мочу, выдерживают её в бутылках в течение продолжительного срока, стремясь к её крепости. А в момент готовности этой мочи, пьют её, втирают в больные места и верят в исцеление.

Конечно, не все поступают таким образом. Но те, кто пьют свою мочу, делают это искренне, а иначе как? Ведь ни за какие деньги не заставишь делать это, ни за какие блага. Всё это вопрос веры, и если русский человек верит во что‑то, то за этим стоят такие подвиги, что реки поворачиваются вспять, вырастают искусственные моря и горы переносятся с места на место.

— Объясни‑ка мне, Александр, что это за магазины появились у нас, там ещё написано «Восточно–Европейская еда»? — спрашивает меня любопытная Шинейд.

— Именно еда там и продаётся. Вроде всё понятно. То, что мы привыкли есть с детства.

— Александр, ну вот ты, что там купишь? — не унимается Шинейд.

— Ржаной хлеб, обязательно куплю квашеную капусту.

— Что это ещё за фигня такая?

— Квашеная капуста? Это… знаешь силос из травы, что дают коровам?

— Конечно, у меня самой сто коров, ты знаешь это.

— Так вот, квашеная капуста, это тот же силос, только этот приготовлен из капусты, и предназначен он для людей.