Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

Что он может сказать об исчезновении Коротышки? Ну, через неделю-две после рейда Коротышка просто перестал болтаться на ранчо. Шварц спросил у Чарли, не слыхал ли тот, куда он дел-ся, а Чарли в ответ: “Он поехал в Сан-Франциско насчет работы. Я посоветовал ему одно местечко”. Честно говоря, Шварц не то чтобы поверил в такое объяснение, особенно после того, как увидал у Билла Вэнса и Дэнни ДеКарло — у каждого — по пистолету 45-го калибра, совсем как у Коротышки.

Да Коротышка в жизни бы не расстался с этими хорошо пристрелянными “пушками”, как бы худо ни шли дела, уверенно сказал мне Шварц.

Конституция Соединенных Штатов прямо говорит, что экстрадиция — действие обязательное, и власти не могут ему препятствовать [118] Параграф 2 статьи IV гласит: “Человек, обвиняемый в любом из штатов в измене, уголовном или любом другом преступлении, бежавший от правосудия и обнаруженный в ином штате, должен по требованию уполномоченных властей штата, из которого бежал, быть доставлен в штат, обладающий юрисдикцией разбирать его вину, и покинуть тот штат, в котором был обнаружен”. (Прим. авт.) . Когда штат имеет действительный, полученный законным путем обвинительный акт (какой мы и имели в случае с Чарльзом “Тексом” Уотсоном), не существует никакой обоснованной законом причины, по которой обвиняемый не может быть передан этому штату без всяких дальнейших проволочек.

Определенные лица в округе Коллин, штат Техас, считали иначе. Билл Бойд, адвокат Уотсона, заявил прессе, что намерен оставить своего клиента в Техасе, даже если для этого ему придется пройти весь путь до Верховного суда Соединенных Штатов.

Отец Билла, Роланд Бойд, считался на Юге влиятельным политиком школы Сэма Рейберна. Он также возглавлял предвыборный штаб одного из кандидатов на пост генерального прокурора Техаса. Именно этот кандидат, судья Дэвид Браун, услыхавший о запросе на экстрадицию Уотсона, одну за другой предоставлял бесконечные отсрочки клиенту Бойда-младшего.

Сам Билл Бойд был молодым политиком. Том Райан, местный окружной прокурор, сказал репортеру “Лос-Анджелес таймс”: “Я слыхал, что Билл хочет стать Президентом Соединенных Штатов. А после этого — самим Господом Богом”.

Журнал "Тайм" рассказывал: "Когда толпы репортеров выпрашивали разрешение взять тюремное интервью у его подзащитного, Бойд подбросил им весьма прозрачный намек: дескать, семейство Уотсонов может пойти навстречу, “если ваше предложение сможет их заинтересовать”. Кто-то из журналистов предложил ему 1800 долларов. “Нам нужны большие деньги”, — возразил Бойд. Сколько? “Примерно 50 тысяч", — сказал юрист. Хотя представители прессы встретили подобное требование смехом, Бойд по-прежнему не снижает цены откровений своего клиента и вполне уверен, что в итоге получит требуемую сумму”.

Тем временем Текс явно не испытывал жестоких мук, находясь в заключении. Из самых разных источников нам приходилось слышать, что одиночная камера Уотсона была с удобством обставлена, включая собственный проигрыватель и пластинки к нему. Вегетарианские трапезы готовила Тексу мать; Уотсон продолжал носить одежду по своему вкусу, которую мать же и стирала. И он не слишком страдал от отсутствия общения: камеру по соседству занимали заключенные женского пола.

Экстрадиция Уотсона оказалась нелегкой задачей, но нас не оставляла надежда, что Кэти (Патриция Кренвинкль) может пожелать вернуться в Калифорнию добровольно, выполняя приказы Мэнсона. Пищалка, действуя как связная Чарли, засыпала Кэти потоком писем и телеграмм, фотокопии которых мы получали от властей Мобайла, штат Алабама: “Мы должны держаться вместе… Если ты тоже приедешь, это хорошо…”

Я заключил, что чувство локтя, о котором во всех этих посланиях шла речь, намекало на намерение Мэнсона устроить общую, так называемую “зонтичную” защиту.

Поскольку “Семья” активно переписывалась с Кренвинкль, но (насколько мы могли судить) даже не пыталась связаться с Уотсоном, я зашел в своих предположениях еще дальше, решив, что на суде Мэнсон с девушками попытаются свалить все на Уотсона.

Предполагая, что они намерены доказать, что именно Текс, а вовсе не Чарли, был заказчиком убийств Тейт — Лабианка, я понемногу начал собирать все клочки сведений, относящиеся к взаимодействию Мэнсона с Уотсоном и к ролям, которые каждый из них играл в “Семье”.

На допросе в Лос-Анджелесе шестнадцатилетней Дайанне Лейк угрожали газовой камерой. И она молчала. Заместитель прокурора округа Инио Бак Гиббенс и следователь Джек Гардинер попытались воздействовать на нее добротой — чем-то, о чем Дайанна на протяжении всей своей жизни имела самое смутное представление.

Родители Дайанны “заделались хиппи”, когда та была еще ребенком. В тринадцать лет она уже жила в коммуне “Хог Фарм” и на себе испытала “прелести” группового секса и ЛСД. Когда, незадолго до четырнадцатилетия, она присоединилась к Мэнсону, родители благословили дочь на этот шаг.

Очевидно, не сочтя Дайанну достаточно покладистой, Мэнсон в разное время бил ее кулаком в челюсть, ножкой от стула по голове, гонял пинками через всю комнату и стегал электрическим шнуром. Вопреки подобному обращению, Дайанна все же оставалась с “Семьей” — что предполагает наличие некоего трагизма в остававшихся у нее альтернативах.

После ее возвращения в Индепенденс Гиббенс и Гардинер подолгу разговаривали с Дайанной. Они убедили ее, что другие тоже могут беспокоиться и заботиться о ней. Жена и дети Гардинера постоянно навещали ее. Поначалу с неохотой, Дайанна понемногу начала рассказывать офицерам о том, что ей было известно. И этого оказалось не так уж мало, несмотря на то, что перед большим жюри она отрицала все. Так, например, Текс признался ей однажды, что ударил Шарон Тейт ножом. Он сделал это, пояснил Текс, только потому, что убить приказал ему сам Чарли.

30 декабря Сартучи и Нильсен беседовали с Дайанной в Индепенденсе. Она сказала им, что однажды утром, примерно за неделю-другую до рейда 16 августа, Лесли явилась в дом на заднем дворе ранчо Спана с женской сумочкой, мотком веревки и мешочком монет. Войдя, она спрятала все это под покрывало. Когда вскоре в дверь постучал какой-то мужчина, Лесли спряталась и сама. Дайанне она объяснила, что мужчина подвозил ее от парка Гриффита, и что она не желает с ним больше встречаться.

Два следователя по “делу Лабианка” молча переглянулись. Парк Гриффита расположен совсем рядом с Вейверли-драйв.

Когда мужчина ушел ни с чем, Лесли выбралась из-под покрывала и вместе с Дайанной пересчитала деньги. Там было долларов примерно восемь, мелкими монетами, в пластиковом пакетике.

Вспомнив о коллекции монет, принадлежавшей Лено Лабианка, следователи весьма заинтересовались этим мешочком с мелочью.