Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

Это было чересчур уж просто; если одежда валялась на виду, ничем не прикрытая с дороги, то ребята из ДПЛА наверняка уже давно нашли бы ее. С другой стороны, слазить вниз да проверить тоже было бы неплохо. Съемочная группа уже начала спуск по склону, когда запищал зуммер радиотелефона: какие-то срочные события требовали присутствия телевизионной группы в другом месте.

Снимая посторонний сюжет, они не могли выбросить из головы те темные предметы на склоне. Примерно в 15 часов съемочная группа KACB-TV вернулась на прежнее место. Первым спустился Бейкер; Баггот — за ним. Они нашли три комплекта верхней одежды: пару черных брюк, две пары синих парусиновых джинсов, две черные футболки, одну темную велюровую водолазку и одну белую футболку с грязноватыми пятнами, похожими на подсохшую кровь. Некоторые предметы одежды частично уже скрылись под слоями обрушившихся вниз пластов грязи и камней; тем не менее все они находились в пределах двенадцатифутового квадрата, словно бы сброшенные вниз одним комом.

Отважные скалолазы прокричали весть о находке наверх, ждущему их Ваймену, который тут же связался с ДПЛА. Ко времени появления на месте Макганна и еще троих следователей начали сгущаться сумерки, так что телевизионщики осветили склон своей аппаратурой. Пока следователи раскладывали находки по пластиковым мешкам, Баггот вел съемку.

Узнав об обнаруженной одежде, я попросил следователей по “делу Тейт” устроить тщательный осмотр местности и постараться найти там хоть какое-нибудь оружие. Эту просьбу мне пришлось затем повторять много-много раз. В промежутке же между появлениями полиции на склоне, спустя неделю после первого инцидента, Баггот и Бейкер вернулись туда и, устроив собственные поиски, обнаружили нож. То был старый, сильно заржавленный кухонный нож, который из-за своих размеров и тупого лезвия был отметен как возможное орудие убийства, — но он лежал на виду менее чем в сотне футов от места, где была найдена разбросанная одежда!

То, что одежду нашли какие-то телевизионщики, легло пятном позора на репутацию ДПЛА. Впрочем, к концу следующего дня лицам в Центре Паркера предстояло зардеться куда как ярче.

Во вторник, 16 декабря, Сьюзен Аткинс предстала перед судьей Кини и объявила себя невиновной по всем восьми пунктам обвинительного акта. Кини назначил дату начала процесса на 9 февраля 1970 года. Поскольку в тот же день должен был начаться и повторный суд над Бобби Бьюсолейлом, я сложил с себя обязанности прокурора по “делу Бьюсолейл — Хинман”, и к нему был приписан заместитель окружного прокурора Бартон Катц. Я не сильно расстраивался по этому поводу; с “делом Тейт — Лабиан-ка” у меня оставался более чем обширный фронт работы.

На тот вторник пришлось самое большое испытание в жизни Бернарда Вейса.

Вейс не читал изложение истории Сьюзен Аткинс, появившееся в “Лос-Анджелес тайме”, но его коллеги по работе читали, и один из них заметил Вейсу, что в убийстве Тейт определенно был использован револьвер 22-го калибра. Странное совпадение, что твой пацан нашел такую же пушку, правда ведь?

Вейс посчитал, что это может оказаться чем-то большим, нежели простым совпадением. В конце концов, его сын нашел револьвер 1 сентября, чуть более двух, недель спустя после убийств на Сиэло-драйв; семья Вейсов живет не то чтобы очень далеко оттуда; да и дорога, идущая через вершину холма, на склоне которого Стивен нашел револьвер, расположена в районе Беверли-Глен. В то утро Вейс позвонил в участок ДПЛА в Ван-Нуйсе и сказал его сотрудникам, что у них, возможно, уже есть разыскиваемое орудие убийства Тейт. Абонент в Ван-Нуйсе предложил ему связаться с отделом убийств ДПЛА в Центре Паркера.

Вейс позвонил туда около полудня и повторил рассказ. Он своими глазами видел, что у револьвера, найденного его сыном, не хватало половинки деревянной рукояти, да и гарда спускового крючка была сломана. “Совсем как у нашего пистолета, — сказал Вейсу следователь. — Успокойтесь, мы все проверим”.

Вейс попросил следователя перезвонить ему, когда все выяснится. Время шло, а тот все не звонил. Придя домой вечером, Вейс прочел признание Аткинс и окончательно убедился в своей правоте. Примерно в 6 часов вечера он вновь позвонил в отдел убийств ДПЛА. Офицера, с которым он беседовал днем, не было на месте, так что Вейсу пришлось в третий раз повторить историю — чтобы услышать в ответ: “Мы не храним оружие так долго. Подождав, не объявится ли хозяин, мы выбрасываем все находки в океан”. Вейс настаивал: “Не могу поверить, что вы могли выкинуть самую важную улику в деле об убийстве Шарон Тейт”. “Послушайте, мистер, — отвечал офицер, — мы не можем проверять все россказни о найденном оружии, которые выслушиваем. Мы находим тысячи пистолетов ежегодно”. Разговор перешел в спор на повышенных тонах, и оба собеседника бросили трубки.

После этого Вейс позвонил соседке, Клет Робертс, ведущей программы новостей 2-го канала, и вновь повторил рассказ. В свою очередь, Робертс позвонила кому-то в ДПЛА.

Какой именно из пяти звонков достиг цели, так и остается неясным; в любом случае, один из них был услышан. В 22:00 — через три с половиной месяца после того, как Вейс отдал револьвер офицеру Уотсону! — сержанты Калкинс и Макганн съездили в Ван-Нуйс и забрали оттуда револьвер “лонгхорн” 22-го калибра.

ПОЛИЦИЯ НАХОДИТ РЕВОЛЬВЕР, ВОЗМОЖНО,

ИСПОЛЬЗОВАННЫЙ В УБИЙСТВАХ 3 ЧЕЛОВЕК В ДОМЕ ТЕЙТ

Новости о находке “просочились” в выпуск “Лос-Анджелес таймс” четыре дня спустя. Причем утечка была какая-то до странности выборочная. В газете не приводилось никаких деталей относительно того, где или когда был найден револьвер, кто его нашел; читателю предлагалось сделать вывод, что оружие нашли сотрудники ДПЛА — где-то неподалеку от места обнаружения одежды и примерно в том же районе.

В барабане револьвера оказалось семь пустых гильз и два целых, нерасстрелянных, заряда. Это прекрасно совпадало с первыми отчетами о вскрытиях жертв, которые свидетельствовали, что в Себринга и Фрайковски стреляли по разу, в Парента же — пять раз. У меня была лишь одна проблема: я уже выяснил, что отчеты о вскрытиях содержат ошибки.

После показаний Сьюзен Аткинс о том, что Текс Уотсон четырежды выстрелил в Парента (а вовсе не пять раз), я попросил коронера Ногучи заново вглядеться в снимки, сделанные во время вскрытия. Сделав это, он обнаружил, что две из огнестрельных ран нанесены Паренту одной и той же пулей — что уменьшило число сделанных выстрелов до четырех, но также оставило нам загадку о неизвестно куда девшейся пуле.

На сей раз я поручил Ногучи заново просмотреть все фотографии, сделанные во время вскрытий. Тогда-то он и установил, что во Фрайковски стреляли не один, а два раза: проводившие вскрытие медэксперты проглядели огнестрельную рану на его левой ноге. Значит, счет вновь уравнялся, несмотря даже на неточности в отчетах.