Михаил Филин - Ольга Калашникова: «Крепостная любовь» Пушкина

«В тридцать лет люди обыкновенно женятся — я поступаю как люди, и вероятно не буду в том раскаиваться, — признался Александр Пушкин Н. И. Кривцову 10 февраля 1831 года. — К тому же я женюсь без упоения, без ребяческого очарования. Будущность является мне не в розах, но в строгой наготе своей. Горести не удивят меня: они входят в мои домашние рассчёты. Всякая радость будет мне неожиданностью» (XIV, 151). Спустя неделю, 18 февраля, в московской церкви Вознесения Господня, «что на Царицыной улице», поэт обвенчался с «девицей Наталией Николаевной Гончаровой» [141] Рукою Пушкина. М.; Л., 1935. С. 758. .

В Болдине после пушкинского отъезда жили своими, сельскими заботами и горестями. Забот у Калашниковых «в чужой стороны» (XV, 17) [142] Так иногда называл нижегородское имение Михайла Калашников. и так всегда хватало, — а тут к ним добавилась ещё одна. С зимы 1830/31 года она стала постоянной темой вечерних разговоров стариков. В беседах родителей всечасно упоминались дочь и соседний город Лукоянов.

Однажды глава семейства узнал там, в уездном городе, кое-что сугубо важное. Оказывается, в конце холерного года в Лукоянов из Нижнего Новгорода переехал некто Павел Степанович Ключарёв. Ему — дворянину, вдовцу, имевшему семилетнего сына, — было около тридцати пяти, служил он дворянским заседателем земского суда [143] Некоторые биографические сведения о нём удалось разыскать Н. И. Куприяновой: «Павел Степанович Ключарёв родился около 1796 года. Отец его Степан Яковлевич — мелкий чиновник в Нижнем Новгороде. В октябре 1812 года семнадцатилетний Павел Ключарёв записывается в Нижегородское ополчение, служит и по военной, и по писцовой части. С военной службы уволен по болезни в марте 1822 года в чине поручика. На следующий год поступил на гражданскую службу, женился. В январе 1824 года у него родился сын Михаил» [ Куприянова. С. 134–135.]. . Пронырливый Михайла поспешил свести с титулярным советником [144] По Табели о рангах титулярный советник — чиновник IX класса. Следовательно, П. С. Ключарёв имел (до 6 декабря 1831 года) более высокий чин, нежели Александр Пушкин. знакомство и, к великой радости, выяснил, что у того «есть душ 30 крестьян в Горбатовском уезде» (XIV, 235–236).

Сколько ни колеси по губернии — более подходящей партии для Ольги не найти. И одинокий помещик Павел Степанович, со своей стороны, узрел в брачном союзе с дщерью управляющего заманчивые перспективы. Словом, солидные мужи, обстоятельно переговорив и поразмыслив, готовы были ударить по рукам. Но свадьбе препятствовало крепостное состояние Ольги Калашниковой: её «отпускная», составленная почти полгода назад, покуда не вернулась в Болдино.

О причинах столь долгой заминки никто не ведал [145] Александр Пушкин свиделся с матерью лишь во второй половине мая 1831 года, когда приехал с молодой женой из Москвы в Петербург. Так что поэту пришлось получать согласие Надежды Осиповны на «отпускную» (и как-то мотивировать свой человеколюбивый шаг) посредством переписки (которая, судя по отдельным фразам в письмах О. С. Павлищевой мужу, велась). Можно предположить, что именно Н. О. Пушкина задержалась с отправкой нужных Калашниковым бумаг. . И, опасаясь упустить престижного лукояновского кавалера, Калашниковы решились напомнить своему господину о давно обещанной им «милости». Письмо Михайлы Иванова и его дочери к Александру Пушкину было адресовано в Москву и помечено 17 мая 1831 года.

С долей условности данную дату можно считать исходной точкой иных, качественно новых — в чём-то более простых, а в чём-то и более сложных — отношений Пушкина и Ольги [146] Л. М. Аринштейн охарактеризовал эти отношения как «довольно странные» (Аринштейн. С. 87). . Художественной реакцией на сопутствующие этим отношениям коллизии вскоре стало одно из самых известных пушкинских произведений.

В Первопрестольной письмо не нашло барина: он двинулся с авантажной Natalie в Северную столицу. Туда и переправил болдинскую эпистолу приятель поэта, Павел Воинович Нащокин. «Посылаю тебе письмо из твоей деревни, которого я виноват ненарочно распечатал», — писал «Войныч» 20 июня (XIV, 179). Так что Пушкин ознакомился с содержанием челобитной только в середине двадцатых чисел июня, когда ситуация в Лукояновском уезде изменилась.

Ознакомился — и, видимо, призадумался.

Письмо было начертано «писарской рукой» [147] Летописи ГЛМ. Пушкин. С. 96. . Первую его половину надиктовал Михайла. Он доложил Пушкину о поступивших к взысканию векселях, предложил увеличить сумму оброка, заикнулся о «пожаловании» себе, многогрешному, принесённых кистенёвскими крестьянами барину «на поклон» 89 рублей. «Ваш милостивого государя покорный слуга и раб. Михайло Калашников», — приписал управляющий собственноручно в конце этой части послания.

Затем настал черёд Ольги. Вероятно, ею руководил отец. Вот как зафиксировал деревенский грамотей поток сбивчивой женской речи:

«Милостивый государь. Александр Сергеевич.

Осмеливаюсь вас утруждать и просить моею нижайшею прозбою. Так как вы всегда обещались свою делать нам милость всему нашему семейству, то и прошу вас милостивый государь не оставить зделать милость брату Василью попросить матушку. Я в надежде на вас что вы — всё можите зделать и упросить матушку свою за что все прольём пред Вышним тёплые молитвы; — я о себе вас утруждаю естли милость ваша, засвидетельствовать её вашей милости неболшова стоит, а для меня очень великого состовляит, вы можите упросить матушку; нашу всю семью к себе и тогда зделаите свою великую милость за что вас и Бог наградит как в здешней жизни, равно и в будущей. Не оставте милостивый государь явите милость свою вашим нижайшим рабам вашей милости известно что ваша матушка не очень брата любит, то вы можите всё зделать не оставте батюшка вашу нижайшую рабу всегда вас почитающею и преданнейшею к вам! Ольгу Калашникову».

Суфлировавший дочери Михайло счёл за благо заключить письмо своими каракулями: «Зделайте милость её засвидетельствовать мне сказали в надворном суде неболшее будет истоить не оставти батюшка»

Таким образом, в коротком тексте Ольга Калашникова употребила слово «милость» (и производные от него) десять раз. Она умоляла всемогущего благодетеля побыстрее «засвидетельствовать» её «отпускную», но этим отнюдь не ограничилась. Заодно дочь управляющего, напомнив Александру Пушкину о недавних болдинских обязательствах, попросила его взять к себе от Надежды Осиповны любезного брата Василия Калашникова [148] Забегая вперёд скажем, что уже в конце лета 1831 года 27-летний Василий Калашников принял «министерство» (XIV, 219) и стал дворецким у Александра Пушкина. Болдинский управляющий не преминул этим обстоятельством воспользоваться и в одно из писем барину вложил записку, адресованную сыну (XIV, 236). В декабре Пушкин в письме жене выразил своё недовольство Василием (XIV, 248), а П. В. Нащокину поэт сообщал, что брат Ольги не охоч до чужого добра, но за ним «блохи другого роду» (XIV, 219). Пушкин даже собирался «выпроводить» Василия, большого поклонника женского пола, но так и не сделал этого. В начале 1832 года Василий Калашников женился на гончаровской девке Малашке Семёновой. «За сына Василья всенижайше благодарим вашу милость», — кланялся Михайла Калашников Пушкину 15 марта 1832 года (XV, 17). , а ещё лучше — всё их семейство чохом [149] По меньшей мере спорным представляется мнение Л. М. Аринштейна, который усматривает в витиеватых оборотах письма Ольги Калашниковой просьбы о «вольной» и для Василия Калашникова, и для «всей семьи» (Аринштейн. С. 87). . «По неистребимой крестьянской привычке, — полагает Н. И. Куприянова, — просила <���Ольга> больше, чем надеялась получить» [150] Куприянова Н. И. «Отца простого дочь простая…» // Нижегородский рабочий. 1998. № 79. 28 апреля. С. 9. . Указанными пунктами содержание её послания фактически исчерпывалось. В нём не было ничего, кроме откровенной корысти.