Джеральд Мартин - Габриэль Гарсиа Маркес. Биография

Поэтому, пожалуй, самое интересное в письме — это упоминание о сложных взаимоотношениях полковника с горожанами, от которых он заперся в своем доме, потому что ему по какой-то неназванной причине не позволили предать земле тело его раба Грегорио и он похоронил несчастного сам под миндальным деревом во дворе своего дома [379]. Здесь, безусловно, прослеживаются зачатки «Палой листвы», произведения, в котором полковник по задумке автора оказался в весьма непростом положении в силу того, что считал своим долгом похоронить человека, которого ненавидел весь город, а также романа «Сто лет одиночества», где один из центральных персонажей привязан к дереву в своем дворе, а второй под этим самым деревом умирает.

Внимательный читатель непременно отметит, что в то время Маркес находился под влиянием еще одного человека. В несколько номеров Cronica он включил рассказы блестящего аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса. А в августе 1950 г., в том самом месяце, когда к власти пришел президент-реакционер Лауреано Гомес, знакомство Маркеса с творчеством великого представителя «фантастической литературы», похоже, дало свои плоды. Борхес в числе прочего был примечателен тем, что в своем творчестве опирался на самые разные источники. В эссе он проводил мысль о том, что концепция «влияний» ошибочна, ибо «каждый писатель сам создает своих предшественников». Такая позиция развязывала руки латиноамериканским писателям, и они охотно брали на вооружение пропагандируемое Борхесом вольное обращение с используемыми источниками, открывавшее перед ними широкое поле деятельности. Борхеса порой называют «латиноамериканским Кафкой», но у Кафки мы нигде не находим добродушной иронии Борхеса. Потому вполне объяснимо, почему в ту пору, когда Маркес перенял многие идеи Борхеса (хотя сам он не признавал, что у него появился новый ориентир), он решил написать сатирический рассказ о самоубийстве под названием «Пародия на Кафку» [380]. Без преувеличения можно сказать, что на том этапе Маркес уже оставил Кафку в прошлом (и избавился от его влияния) и с тех пор рассматривал темы Кафки через более причудливо преломляющую призму Борхеса. Любому очевидно, что работа над «Домом» продвигалась трудно отчасти потому, что Маркес сильно опирался на Кафку; когда в свет выйдет «Сто лет одиночества», сразу станет ясно, что это роман в духе Борхеса.

В приобретающем очертания новом произведении «Палая листва» понятия чести, долга и вины будут рассматриваться в ином ракурсе. Полковник, один из уважаемых аристократов городка Макондо, поклялся взять на себя обязанность по организации похорон своего друга — доктора-бельгийца (прототипом, конечно же, послужил Дон Эмилио из Аракатаки поры детства Гарсиа Маркеса). Полковник намерен исполнить данный обет вопреки воле жены и дочери, несмотря на то, что доктор злоупотребил его гостеприимством, соблазнив служанку, и на то, что весь город предпочитал, чтобы доктор сгнил в своем доме, потому что много лет назад он отказался помочь раненым, пострадавшим в ходе политического конфликта. Теперь доктор, как считали католики, совершил еще более тяжкое преступление против законов Господа — покончил жизнь самоубийством, и полковник мог надеяться лишь на то, что его разрешат похоронить в неосвященной земле.

Несмотря на морализаторский характер сюжетной линии, представляющей собой вариацию на тему «Антигоны» Софокла, «Палая листва» в чисто фактическом смысле является самым автобиографичным произведением Маркеса. Центральные персонажи — святая троица, образующая семейный треугольник, — это, по сути, Габито, Луиса и Николас. Но если ребенок, мать и дед списаны с реальных людей, их ближайшие родственники в реальной жизни, как того требуют законы художественной прозы, остались за рамками повести: Транкилина (по книге — бабушка: она умерла, и ее заменила вторая жена), братья и сестры Габито (ребенок — единственный сын) и, конечно же, настоящий отец Габито, Габриэль Элихио Гарсиа. В его случае была просто произведена замена. В повести есть персонаж, прототипом которого послужил Габриэль Элихио, и это настоящий отец ребенка, но зовут его Мартин (второй компонент в фамилии Габриэля Элихио, который был бы первым, будь он законнорожденным, — Мартинес). Он женился на матери ребенка из корыстных, эгоистичных побуждений. Более того, вскоре после свадьбы он бросает жену (она на протяжении всего повествования испытывает к нему прохладные чувства), покидает Макондо, и ребенок за всю книгу ни разу не вспоминает про него. Очевидно, Гарсиа Маркес, когда писал эту повесть, представлял, что его мать никогда по-настоящему не любила Габриэля Элихио и что это Габриэль Элихио, его отец, а не он сам, Габито, сын, был разлучен с ней [381].

В произведении использована двойная — фолкнеровская — шкала времени. Все действие повести укладывается в полчаса, длится с половины третьего до трех часов дня 12 сентября 1928 г. Три персонажа сидят в комнате скончавшегося доктора, ожидая, когда покойника положат в гроб и понесут хоронить. Все трое находятся в состоянии крайнего напряжения, так как боятся, что горожане, ненавидевшие доктора, могут помешать похоронам. Однако за эти полчаса проносится вся жизнь семьи — семьи полковника, уроженца Гуахиры, — в отрывочных воспоминаниях каждого из центральных персонажей. «Палая листва» — более сложный вариант, хотя и более статичный, более механический — романа Фолкнера «На смертном одре», выстроенного как детектив, лабиринт, загадка, которую читатель должен разрешить. Как мы видим, молодой писатель, благоговея перед гением Фолкнера, Вулф и, быть может, Борхеса, хочет показать это в той же мере, что и скрыть.

В результате во временном плане данное произведение — это одновременно возвращение и удаление, необычайно мощное по силе воздействия и по характеру творение, в котором переплетены эмоциональное и интеллектуальное, прошлое и настоящее. Если колумбийская действительность здесь пока еще не обрисована с жестокой сатиричностью, то это потому, что Гарсиа Маркес не хочет осуждать своего деда или представлять свое прошлое горьким (или в ложном свете). В «Палой листве» полковник — противоречивая, но, в общем и целом, достойная восхищения личность, охарактеризованная с легким налетом иронии. И все же, возвращаясь в повести в город своего детства, Гарсиа Маркес понимает, что Макондо уже разрушен некой силой, в которой его обитатели видят руку судьбы, а сам автор — историю.

Много лет спустя, в 1977 г., Гарсиа Маркес заметит: «Я очень люблю „Палую листву“. И с огромным состраданием отношусь к парню, который ее написал. Я вижу его будто наяву: юноша двадцати двух — двадцати трех лет, думающий, что он ничего другого не напишет в своей жизни, что это его единственный шанс, и потому он пытается вложить в произведение буквально все — все, что он помнит, все свои знания о литературе и технике писательского ремесла, почерпнутые из произведений всех авторов, которых он читал» [382]. Работа над «Палой листвой» будет продолжаться с переменным успехом еще несколько лет, но книга, так сказать, уже была запущена в производство. И хотя этот молодой писатель никогда не будет доволен собой, удача и упорный труд обеспечат ему успешное литературное будущее. Однако он был не из тех людей, которые никогда не оглядываются назад.