Марианна Колосова - Вспомнить, нельзя забыть

Ночной допрос. Душа моя, молчишь?
И ставка очная. И провокатор рядом…
Потом… меня кокаинист-латыш
Бил рукояткой… вспоминать не надо!

Зачем ты подошла опять ко мне,
Сердечко чуткое, дружок четвероногий?
Не я одна, — в то время, в той стране
Не только били, убивали многих.

Зачем же обе лапки на тетрадь?
Спасибо за твою любовь собачью.
Ну не волнуйся, я не буду вспоминать.
Нам спать пора. И я… совсем не плачу.

Я думаю сейчас: как хорошо бы,
Вдруг выпутавшись из чужих судеб,
Спокойно жить без горечи и злобы
И зарабатывать свой хлеб.

И в тишине и свете милых комнат,
В своем углу, где близко нет врага,
Забыть того, кто обо мне не помнит,
Любить того, кому я дорога.

Но знаю я, что этого не будет.
Кругом кипят, волнуются, грозят!
И каждый день ко мне приходят люди
И говорят: «спокойно жить нельзя!»

Предчувствую я сердцем неспокойным
Гигантскую трагедию земли:
Пожары, революции и войны
И… собственные горести мои…

И, жребий добровольно в жизни выбрав,
Иду вперед по избранным путям.
Многозначительный, задумчивый эпиграф
Я к следующим выберу стихам…

Грядущих дней услышав гром и грохот,
Мы будем знать: опять идет гроза.
Вот почему сейчас нам очень плохо,
И никому спокойно жить нельзя!

Быть может, это и нехорошо,
А, может быть, наоборот, отлично, —
Что я, мечтавшая об общем и большом,
Заплакала над маленьким и личным?

Я думала, мне выжгла душу месть…
И стали в суматохе дни короче.
Но оказалось, что душа то есть!
Я в ней особый потайной кусочек…

Не знаю, может быть, я не права.
В своей беде чужую вижу зорко.
Я рада, что еще душа жива
И есть еще над чем заплакать горько…

Может быть, в тумане сером
Что-то обозначится?
Может быть, оттуда выйдет
Мудрая разгадчица?..

Если в следующей жизни
Стану черным вороном,
О тебе я не забуду,
От меня оторванном…

Знаю, буду я кружиться
Над твоей оградою;
Но тебя не поцелую,
Лаской не порадую.

И сказать тебе не сможет
Птица чернокрылая,
Как тебя жалела в жизни,
Как тебя любила я…

На крыльце тебя увижу
С книгой одинокого.
«Надоел мне этот ворон,
Все летает около!»

Закричу я жалким криком,
Отлетая в сторону:
«Это я твоя родная,
Стала черным вороном!»

И за то, что в этой жизни
Так тебя любила я,
Пристрели потом, мой милый,
Птицу чернокрылую.

От усталости и вижу и слышу плохо, —
А кругом — крики и суматоха:
На живых повстала серая нежить…
Кто-то кого-то душит и режет.
Безумец кричит: «Дайте дорогу!
Я сейчас телеграмму Богу!»
А закутанный в плащ говорит бесстрастно:
«Какое мне дело до тебя, несчастный?
Если сохранишь огонь под пеплом,
Значит, — душа твоя окрепла.
А если нет… пресмыкайся, ползай!
А если нет… погибай без пользы!»
Тишину ночную воплем нарушу,
Если острая пика вонзится в душу.
И вот, — вонзилась… но в эту минуту
Из упрямства, что ли, не кричу почему-то…
Человек в плаще показался из-за угла,
Подошел и спрашивает: «Как ты могла?
Я пришел поклониться твоей силе, —
Ведь, тебе душу сейчас пронзили!
Ты героиня, ты не кричала!»
Я могла ответить только одно:
— Это не геройство… я просто… устала…
И мне было… все равно…

* * *

И мчатся по-прежнему автомобили
И витрины горят цветными огнями…
А меня не стало… А меня убили!
И я не увижусь с моими друзьями.

Над твоею душой склонилась жалость,
Ты остался жив… А меня убили…
У тебя память обо мне осталась,
Потому что мы друг друга любили.

* * *

И вот… шумы земли все тише.
Я на крыльях поднимаюсь к тучам
И знаю, что ты меня не услышишь, —
Мой голос теперь беззвучен;
Но, все же, кричу с безумной силой:
«Прощай навеки, мой милый!»

* * *

Аэропланами облака скользят.
А мне даже оглянуться нельзя…

* * *

— На земле — жестокость и суматоха…
Господи, мне было там очень плохо!
Но, все же, я хочу вернуться назад…
— Мне бы только родину увидеть мою,
Да еще успеть сказать одно слово
Тому, кого я люблю!
А потом… пусть пронзят снова…

Вечер, как бездомный нищий,
Бродит в полусне…
По-бунтарски ветер свищет
Где-то в стороне,

Дождик, словно мокрый веник,
Заметает след.
Нет друзей, коль нету денег.
Одинок поэт…

В теплой комнате хочу я
Душу отогреть!
Если пустишь, я ночую
У тебя, медведь?

Ты не выгонишь поэта,
Зверь душою прост!
Я заштопаю за это
Твой облезлый хвост.

Отодвинь-ка, старый, лапу;
Ну, причем тут «брысь!»
Хорошо, я лягу на пол,
Только не сердись!

Что? Мешаю? Беспокою?
Это не беда.
Ты не знаешь, что такое
Горе и нужда…

Птица боль свою не прячет,
Песней прозвенит.
Это сердце мое плачет,
Сердце говорит!

Слушай горе человечье,
Милый, умный Зверь:
За ночлег платить мне нечем
Ты мне в долг поверь.

Надо мной нависли камни,
Раздавить грозят!
Людям говорить пока мне
Обо всем нельзя…

Не поймут, да и осудят
Песенный мой храм.
Люди, это только люди,
Не чета зверям!

Знаешь, что люблю я свято?
Песню, ночь и тишь…
Что, хозяин мой косматый,
Ты уже храпишь?

Спит иль нет он, я не знаю;
Что ж, усну и я…
Спи, бездомная, шальная
Молодость моя!

Ты бросила черную розу
Ко мне на кровать.
И как не заметила я,
Что открыто окно?
Ты смерть мне пророчишь?
Но я не хочу умирать!
А впрочем… не все ли равно?

Не надо ни черных, ни белых,
Ни розовых роз.
Я серое скорбно приемлю
И лучше пойму;
Ты видишь, что нет у меня
Ни улыбки, ни слез…
Не знаю сама, почему…

Усталость, одна ты теперь
Неразлучна со мной.
От горя устала, а счастья
Не видела я.
И этот вот домик,
В котором живу я, не мой,
И я то… сама не своя

И кто это кличет меня
В полуночную сонную тьму
Настойчиво так, но не скажет,
Не скажет зачем.
Теперь у меня,
Я не знаю сама, почему,
В душе не осталось поэм.