Юлия Андреева - Ближнее море

Из чего состоит человек?

Прежде всего, человек от Бога. Так как Бог сотворил его. Мы так и говорим: «Отец Небесный». И еще немного он, конечно, от лукавого, поскольку Бог создал только первых людей, а благодаря дьяволу они были изгнаны из отчего дома и зажили самостоятельно, своей семьей, рожая новых и новых людей.

Человек – это его семья и его учителя, все те, кто повлиял на него. Это друзья и даже соседи, это книги – человек состоит из книг тоже, а многие люди даже в большей степени книги, чем люди. Человек состоит из всего того, что ему удалось поглядеть на своем веку, неважно – заброшенная это деревенька в две избушки, речка, поле да лес или же египетские пирамиды, пустыни, блескучий Лас-Вегас или очаровательный Париж. В человеке, который любит Париж, тот занимает весьма существенное место.

И еще человек – это его предки, генетический код которых всегда при нем. Неважно, знал он своих родителей или нет, они в нем, вместе с бабушками и дедушками – все, вплоть до самого первого человека.

В человеке много звезд и такое количество разнообразных миров, какое только позволит впустить в себя воображение.

Человек – это все и всё, что и кого он любит, и все и всё, что и кого он боится и ненавидит. Да, в нас не меньше врагов, чем друзей.

И еще душа… душа, унаследовавшая памяти всех инкарнаций, через которые она проходит.

Поэтому, пытаясь написать что-то о себе, я неминуемо начинаю говорить о других, о дожде за окном, дожде внутри меня. Из меня вылезают герои книг и моя шумная, вечно командующая всеми бабушка. Во мне живет Япония. Не вся Япония, а несколько любимых городов: Нагоя, Токушима, Киото, Нара, Наруто, во мне крошечная буддийская молельня, выдолбленная трудолюбивыми монахами в скале, и она нисколько не мешает православным храмам моего родного Питера. Во мне есть Нотр-Дам де Пари и китайские львы «ши-цза».

Когда я хочу рассказать о себе, я рассказываю истории, в которых кроме меня есть и другие персонажи. Но эти персонажи не собираются вечно сидеть на вторых ролях, время от времени требуя уступить им лидерство. Я – это картины Сандро Боттичелли и леонардовская мадонна Лита, которую я тщетно пыталась срисовать еще в детстве.

Я – крошечный алый лепесток, который однажды я, сама не понимаю для чего, протянула маленькой девочке, мрачно идущей рядом со своей матерью. «На!» – сказала я, раскрыв ладонь, и лицо ребенка тотчас засветилось в ответ на мою улыбку и нежданный подарок.

«А это из сказки?» – задал вопрос маленький мальчик, когда я и еще две девушки, разодетые в платья восемнадцатого века, шли через Александровский парк. Мы снимались в массовке фильма «Гардемарины, вперед», помнится, был перерыв и мы искали недорогую кофейню.

«А это из сказки?» – спросил малыш, и я, присев перед ним, честно призналась, что его догадка верна. «Да, из сказки»!

Из самой прекрасной сказки!!!

Весна прошлого года. Наверное, я бы не обратила внимания на эту девушку. Девушка как девушка: джинсы, коротенькая курточка, сумка через плечо… если бы вдруг она резко не нагнулась и не подняла с асфальта свежий лепесток тюльпана. Взглянув на находку, незнакомка посмотрела по сторонам и, заприметив скучно сидящего в песочнице малыша, наклонилась к нему. «На!» – сказала она и, лучисто улыбнувшись, зашагала прочь.

«Спасибо!»

В этот момент я узнала девушку, подарившую лепесток: свет, озаривший лицо ребенка, это был мой свет!

А еще я вспомнила бабочку. Крошечную матерчатую бабочку с прозрачными бусинками на усиках. Мне было лет пять, мы с дедушкой возвращались домой на троллейбусе. Дед, как обычно, был центром всеобщего внимания, развлекаясь на свой лад, а я почему-то вдруг разговорилась с пожилым мужчиной.

Когда дедушка сказал, что нам пора выходить, и, взяв меня на руки, вышел из троллейбуса, на моем плече вдруг оказалась эта самая бабочка.

– Она из сказки? – спросила я, потому что не видела, чтобы мой собеседник держал в руках это сокровище, да и дедушка не из тех людей, чтобы прятать подарок так долго.

– Из сказки, – авторитетно подтвердил дед. – Из самой прекрасной сказки.

Итак, я начала рассказывать, из чего состоит человек и из чего состою я сама, с целью объяснить внешнюю хаотичность вошедших в эту книгу историй. Но в том-то и дело, что можно описать каждый год человека буквально день за днем. На самом деле я не думаю, что это возможно, но представим, что это получилось бы. Так вот, если взять и описать все действия человека, все события – от самого первого до самого последнего, то в результате получится все что угодно, но только не представление о жизни самого человека. Если взять какой-нибудь отдельный класс и попросить учеников описать предыдущий школьный день, то в результате получатся весьма схожие сочинения: ведь уроки у всех были одни и те же, все они ели одинаковую еду в столовой и учительница у всех одна и та же. Отличия составят мысли и чувства детей. И если школьники в своих сочинениях возьмут за основу не расписание дня, а опишут, что они чувствовали, о чем мечтали, сидя за партой, если припомнят, какая навязчивая мелодия не давала покоя с самого утра, какого замечательного щенка удалось погладить по дороге от дома, если они расскажут, куда собрались с родителями на выходные, или припомнят, как строили планы охоты в джунглях…

Я рассказываю истории – истории, произошедшие со мной или моими близкими, истории других людей, за которых мне больно, обидно, страшно или которым я завидую, кого люблю и кого хотела бы защитить. Все эти истории – часть меня самой. И только в них я могу собрать себя, точно рассыпанные кусочки разноцветной смальты.

(Динькино сочинение, 2-й класс)

В моей семье четверо человек – бабушка, мама, дядя и я. Еще у нас есть кошка Бася.

Я часто посещаю мамины презентации и литературные вечера.

Я с мамой езжу к знаменитым художникам, поэтам, писателям.

Художников зовут: Анатолий Кудрявцев, Анастасия Нелюбина, Любовь Бурлакова.

Поэтов зовут: Александр Смир, Юрий Баладжаров, Евгений Раевский.

Писатели: Виктор Беньковский, Андрей Саломатов, О’Санчес, Андрей Дмитриевич [21].

У нас дружная семья.

Брат работает на продовольственном складе, расположенном в одном здании с моим бассейном.

Раз попросила его отнести домой пакет с полотенцем, тапочками и мокрым купальником. У самой дела в городе нарисовались, не с собой же таскать.

Виталий забрал вещи на склад. А надо сказать, что согласно инструкции через их проходную можно выносить все, кроме продуктов питания.

Настал вечер, брат закрыл склад и отправляется домой. На проходной его тормозят, реквизируют пакет, собирают понятых, спешно вызывают уже успевшее добраться до дому начальство.