Александр Перцев - Молодой Ясперс: рождение экзистенциализма из пены психиатрии

«По одежке протягивай ножки».

«Каждый сверчок знай свой шесток».

Но и Спиноза не был здоровым человеком.

У него, как и у Карла Ясперса, были очень больные легкие.

А потому Спинозе не оставалось ничего иного, кроме свободы как осознанной необходимости и философии разумного самоограничения.

Когда не имеешь того, что любишь, приходится любить то, что имеешь.

У Б. Спинозы был туберкулез. Он болел чахоткой двадцать лет, усугубляя болезнь табакокурением (что в XVII веке считалось лекарством от туберкулеза). Деньги на жизнь он зарабатывал тем, что шлифовал линзы для оптических приборов. Вдыхание возникающей при этом стеклянной пыли здоровья ему не добавляло.

Если здоровья нет, приходится возводить в идеал умеренность и аккуратность, называя их счастьем.

Диагноз Ясперсу во времена учебы его в гимназии еще поставлен не был.

Но он уже болел, а потому почувствовал родство духа со Спинозой.

Родство дыхания. Родство души. Родство духа.

Легкие у К. Ясперса были больными с самого рождения: младенец задыхался и не мог нормально сосать материнскую грудь.

«Я с самого начала создавал своим родителям заботы своим слабым здоровьем. Еще когда я был младенцем, мое дыхание было не в порядке. Мой отец обратил внимание на это «перханье», как он его называл. На коже головы и на подколенных впадинах возникла экзема. Кашель не прекращался. Мальчиком я переживал сильнейшие приступы кашля по ночам и постоянно чувствовал слабость. Здоровым я не был никогда. Мои родители не теряли мужества даже тогда, когда мое существование представлялось весьма проблематичным. Они давали мне почувствовать, как прекрасна жизнь, и то, что я для них не обуза, а радость. Об этом, например, — один пример из тысячи! — говорится в письме отца, написанном в 1908 году: "… Ты принес нам с матерью много радости — и большой радости. <���…> и если теперь нам совершенно ясно, что твое здоровье может жестоко перечеркнуть все твои прекрасные жизненные планы, то это отнюдь не удерживало и не удерживает нас от того, чтобы радоваться, про себя тихо радоваться тебе, тому, что ты делаешь и чем занимаешься, твоим достижениям и успехам, а особенно — здоровой, прекрасной и ясной жизни твоих чувств и твоим жизненным воззрениям. <���…> Я пишу тебе это так бесхитростно и так без обиняков, чтобы показать, что мы не питаем ложных надежд. Мы никогда не делали этого; но надежда никогда нас не оставляла, не оставляет и сейчас”» [59] Yaspers K. Was ist Erziehung? Ein Lessebuch. Muenchen, 1981. S. 153. .

Несмотря на очевидное нездоровье, врачи не могли поставить точный диагноз Карлу Ясперсу ни в детстве, ни в гимназические годы. Как мы помним из письма, присланного с острова Нордерней, лечили его, в основном, народным средством — велели пить растворенную в молоке соль. К сколько‑нибудь заметному успеху это лечение не привело.

Несмотря на недуг, Калли Ясперс участвовал во всех мальчишеских играх, которые порой бывали достаточно буйными. Заводилой всех игр становился его дядя — младший брат матери, который был старше племянника всего на шесть лет. Энергия этого малолетнего дяди не знала пределов [60] Дядя Карла Ясперса, Карл Теодор Тантцен, бывший товарищем детских игр будущего философа, сделал впоследствии неплохую политическую карьеру, став политиком регионального масштаба. Два раза — с1919по 1921 ис 1945 по 1946 год — он был премьер — министром Ольденбурга, а затем — до самой смерти в 1947 году — министром в первом правительстве Нижней Саксонии. , он всецело подчинил себе и Карла, и его брата Энно, который был на четыре года младше.

Мальчики играли в те же игры, которые увлекали всех их сверстников в Германии. Они строили с друзьями «дома» из досок — в несколько этажей высотой — и превращали их в свою крепость и обиталище. Оттуда они совершали вылазки в окрестный мир: вечерами рыскали по садам, пугая взрослых своим внезапным появлением из тьмы, и стреляли из духовых трубок по оконным стеклам, чтобы потревожить хозяев. Летом они сооружали плоты, чтобы плавать по рвам, наполненным водой, зимой бегали на коньках по льду рек.

Хотя Калли Ясперс и участвовал в этих буйных забавах, такая активность давалась ему нелегко. Но, как это всегда бывает в детстве и в отрочестве, у него и у родителей существовала надежда, что с возрастом, когда организм окрепнет и нальется взрослой силой, его болезни пройдут.

Но этого так и не произошло.

Особенно напугал Карла Ясперса тот случай на охоте, о котором мы уже говорили, — когда он сидел под деревом, не в силах шевельнуться от внезапной слабости, и думал, что так и умрет сейчас в лесу. После этого он вернулся домой, не дожидаясь, когда закончится срок абонированной охоты, и принялся читать Спинозу, «испытывая вселенскую скорбь» [61] Karl Jaspers mit Selbstzeugnissen und Bilddokumenten… S. 44. .

Но юность никогда не оставляет надежд.

Молодой человек не желает считать себя недужным и совершает такие шаги, которые человек зрелый и здоровый наверняка счел бы авантюрными. В доказательство полной своей самостоятельности и силы Карл Ясперс решил покинуть родительский дом после окончания гимназии, чтобы учиться в университете Фрайбурга. Так он и поступил в апреле 1901 года. Восемнадцатилетний юноша получил от отца вексель на значительную сумму, которой он мог распоряжаться по своему усмотрению. Но перед началом учебы юному Карлу предстояло показаться другу семьи, врачу Альберту Френкелю, который проживал в Баденвайлере. В ту пору А. Френкель возглавлял среднего уровня санаторий, но впоследствии достиг всемирной известности, разработав собственную методу лечения штрофантином, которая оказалась очень эффективной.

Вид юного абитуриента врачу Френкелю очень не понравился. При росте более 190 сантиметров Карл Ясперс весил всего 57 килограммов. Невероятная худоба дополнялась бледностью. А. Френкель тут же обследовал юношу и поставил предварительный диагноз — «заболевание левого легкого, которое протекает с воспалением» [62] Ibid. S. 48. . Однако туберкулез был исключен сразу. Определить заболевание более точно не удалось, но ясно было одно: до излечения от него ни о какой учебе в университете не может быть и речи. Френкель предложил юноше пройти курс лечения тут же, в его санатории, в надежде, что с заболеванием удастся если не справиться, то, во всяком случае, создать предпосылки для выздоровления. Однако результат лечения разочаровал: Карл Ясперс только прибавил в весе, да и то ненадолго.

С этого момента между Френкелем и Ясперсом началось настоящее психологическое противоборство. Врач — который, напомним, был еще и другом семьи — полагал, что юношу надо поберечь: больной должен примириться со своей участью и перейти к щадящему образу жизни, всячески себя ограничивая. Карлу Ясперсу было нужно совсем другое. Он хотел знать правду о состоянии своего здоровья. Он намеревался вести полноценный образ жизни — и хотел прикинуть, на сколько лет его еще хватит. В зависимости от этого можно было выбрать сферу занятий, в которой предстояло ярко проявить себя в оставшиеся немногие годы.