Леонид Ленч - Это было

Лично мне претит юмористическая новелла с голым скелетным остовом. У меня самого есть такие вещи, но я не называю их рассказами. Это только эскизы будущих произведений, рабочие зарисовки. Увы, авторы таких "рабочих" мелочей считают, что это и есть основное в их творчестве. Мне кажется, что даже рассказ-мысль не следует доводить до оголенного состояния и что та же мысль будет воспринята читателем лучше, когда она станет художественным фактом, а не только фактом интеллектуального общения, если можно так выразиться.

Я за ясную, доходчивую мысль в юмористическом и сатирическом рассказе, за наполненность рассказа добрым человеческим чувством, если он лирический. Очень часто, особенно у начинающих юмористов, "подтекст" и "многозначительность" - величины мнимые. Многозначительность очень часто оказывается далекой от всякой философской мысли и порой оборачивается элементарной бессмыслицей. Как тут не вспомнить язвительные слова умницы Сомерсета Моэма: "Всегда найдутся дураки, которые отыщут в них скрытый смысл".

В заключение хочется сказать еще об одной драматической трудности на пути писателя-юмориста (да и не только писателя!) - я имею в виду глухую, подчас враждебную и нередко оскорбительную реакцию на его творчество со стороны людей, лишенных чувства юмора, но считающих себя вправе судить юмористов и сатириков по всей строгости законов своей мрачной души.

Вот совсем свежий пример. Журнал "Смена" опубликовал мою статью о творчестве Аркадия Райкина. Пенсионер 3-в откликнулся на статью письмом в редакцию, требуя от последней опубликования своего писания на страницах журнала. Опубликовать письмо пенсионера 3-ва, однако; нельзя, потому что его неприличная грубость исключает подобную возможность. Пенсионер 3-в вылил на голову народного артиста, подлинного любимца миллионного советского зрителя, великолепного мастера смеха, ушат помоев, хотя он сам при этом признается, что "я не видел его выступлений по телевизору, но по радио слушал, как смеялась публика на его выступление. Если проанализировать, то для здравомыслящего человека не смешно"... Меня пенсионер 3-в, само собой разумеется, попутно обругал за то, что я "по блату" и "по дружбе" похвалил Райкина в журнале, не указав на его "недостатки".

К счастью нашему, такие "здравомыслящие человеки" сейчас редкость, почти реликтовая. Но они все же существуют, в несколько - по сравнению с пенсионером 3-вым - разжижженном состоянии. Литератор, который хочет отдать свой талант трудному и благородному делу юмора и сатиры, должен учитывать и эту трудность. Но только учитывать, а не бояться ее.

Принято думать, что биография писателя - юмориста и сатирика изобилует всяческими веселыми эпизодами и "смешными штучками".

Моя биография - биография писателя в основном именно юмориста и сатирика - такими "смешными штучками", увы, не блещет, хотя занимаюсь я литературной деятельностью более 60 лет.

Родился я в бывшей Смоленской губернии в 1905 году. Это был серьезный год - год русско-японской войны и нашей первой революции. Отец мой был военным врачом.

В 1917-м, еще более серьезном военно-революционном году, наша семья переехала из Петрограда на Кубань, где, как нам казалось, жизнь была спокойная, а главное, более сытая, чем в красном Питере. К тому же отец служил на Кавказском фронте.

Но тут началась гражданская война, и такие пошли "смешные штучки", что всем стало не до смеха. Прибавьте сюда еще войну 1941-1945 гг. с немецким фашизмом.

В общем, время делало все от него зависящее, чтобы превратить меня из писателя веселого в сочинителя хмурых, драматических и даже трагических произведений.

В этой схватке со Временем я, как мне кажется, устоял. И своему основному призванию не изменял.

Жалею ли я сейчас об этом?

Нет, не жалею!

Критики и литературоведы меня своим вниманием не обошли. Хочется, конечно, чтобы они о тебе писали больше и проницательней, но, когда мне в голову приходят такие непозволительные мысли, я вспоминаю свой разговор с Аркадием Сергеевичем Буховым, сатириконцем и потом крокодильцем.

"Знаете, один наш ведущий критик (теперь можно признаться, что Бухов имел в виду К.И. Чуковского. — Л.Л. ) сказал мне как-то: "Надо бы о Вас, Аркадией Сергеевич, большую статью написать, но ведь открывать Вас поздно, а закрывать рано!"

Тут, как говорится, ни убавить и ни прибавить.

М.Г. Семенов умер совсем недавно - меньше, чем через два месяца после смерти Е.П. Дубровина.