Лаврентий Гурджиев - Сталин шутит…

Итак, Сталин ходит по участку, по комнатам. Часть помещений отделана мрамором. Иван Дмитриевич показывает – вот здесь мрамор итальянский, а здесь греческий… Когда окончился осмотр, Папанин подал книгу отзывов. Сталин ее полистал, почитал. Затем произошло следующее.

По одним воспоминаниям, Сталин произнес вслух, а по другим – сделал запись: дескать, прекрасный детский сад получится из дачи. Когда вождь уехал, Папанин бросился звонить Жданову. Тот его успокоил, пообещав уладить дело. Но Сталин воспринял соответствующую просьбу совсем по-другому. «У меня с Вами, товарищ Жданов, мнения расходятся, – заявил он, – поэтому вынесем вопрос на Политбюро. Пусть оно решает, кто прав».

Вот что сказал Сталин на заседании Политбюро: «Никто не хочет умалять геройских заслуг товарища Папанина. Страна по достоинству оценила его подвиг, присвоив звание Героя Советского Союза. Он руководитель “Севморпути”. Получил государственную дачу. Так этого ему показалось мало, и он решил отстроить собственную дачу, где свободно может разместиться детский сад, а их у нас не хватает. Но и этого ему показалось мало. Его не устроил советский мрамор. Подавай ему итальянский и греческий. Нельзя стричь десять шкур с одной льдины…»

Если бы о данном происшествии можно было бы дать заметку в газету того времени, к ней, воистину, подошел бы заголовок: «Товарищ Папанин, дрейфующая льдина – не блеющий баран!»

По свету гуляет множество версий, в коих папанинская история переиначена.

Например. Едет Сталин по подмосковным окрестностям и видит большой красивый особняк. «Чей это?» Ему отвечают, что это дача маршала (министра, артиста, писателя и т. д.) такого-то. «Прекрасный особняк, – говорит Сталин. – Детей только не хватает…» В следующий раз, когда вождь проезжает мимо, на лужайке резвятся малыши, а на самом здании красуется вывеска «Детский сад №…».

Остается добавить, что однажды Сталина пригласил на свою более чем просторную дачу, чтобы «обмыть» ее, К.К. Рокоссовский. Сталин погостил и, уезжая, сказал: «А я не знал, что вы так любите детей. Спасибо, что построили для них этот замечательный загородный дом отдыха». Рокоссовский не возражал и, не мешкая, передал свою дачу под соответствующее назначение. И вскоре «обмывал» другую, тоже красивую и удобную дачу, которая, однако, была существенно скромнее по размерам.

На одном из предвоенных совещаний Сталин задал наркому обороны К.Е. Ворошилову малозначительный вроде вопрос:

– Так вы в Монголии запрещаете пить нашим командирам? [16]

– Запрещаю, товарищ Сталин.

– Может быть, скажем так: не рекомендуете?

– Не рекомендую, товарищ Сталин.

– Ну, это другое дело.

Коль скоро речь зашла о Ворошилове, то продолжим. Причем по той же теме.

Угощая за столом гостей, Сталин, как правило, шутил. Никакое застолье у него не обходилось без шуток-прибауток. Особенно, когда хозяин потчевал кого-либо горячительными напитками.

– Попробуйте, не отказывайтесь, – уговаривал он и кивал на Ворошилова. – Знаете, почему у Климента Ефремовича такой румяный цвет лица? Он перцовку пьет…

Ворошилов был здоровяк и имел надлежащий цвет лица без всякой выпивки. Но шутливый довод действовал безотказно и гость с удовольствием выпивал рюмочку забористой перцовки, от которой в самом деле можно было раскраснеться.

Продолжаем тему. Но уже без Ворошилова – с Кагановичем. Последний вспоминал:

«Хрущев и еще кое-кто говорят, что Сталин заставлял всех напиваться. Это неправда. Сталин любил угощать, но был чутким и предупредительным. Ко мне и к другим часто приставал Берия: пей да пей. Я противился: не могу, не хочу, не буду. Сталин однажды сказал ему, наполовину в шутку, наполовину всерьез: «Ты к нему не приставай. Он не умеет пить. Евреи вообще не умеют пить, поэтому не надо к нему приставать. Приставай к грузинам».

В то же время по части убеждения и расслабления своих гостей Сталин был изобретателен. (Веское доказательство – соответствующие анекдоты, которые помещены в третьей части сей книги.) Простая «штрафная» рюмка – это было примитивно. Какой-нибудь замысловатый тост мог быть неуместным. А вот игровой и состязательный элемент помогал расшевелить и развлечь приглашенных…

Будущий югославский перерожденец и ренегат М. Джилас встречался со Сталиным, был привечаем им. Впоследствии он отплатил черной неблагодарностью Сталину, Красной армии, советскому народу и даже родной компартии Югославии, обгадив клеветой всех и вся. В его опусах проскальзывают, однако, и положительные характеристики вождя, а также реальные факты. Слишком много чести для Джиласа, чтобы ссылаться на них. Но кое-что из опубликованных воспоминаний стоит привести.

«Ужин начался с того, что кто-то, думаю, что сам Сталин, предложил, чтобы каждый сказал, сколько сейчас градусов ниже нуля, а потом, в виде штрафа, выпил бы столько стопок водки, на сколько градусов он ошибся. Я, к счастью, уже посмотрел на термометр в отеле и, зная, что ночью температура падает, прибавил несколько градусов, так что ошибся всего на один градус. Берия, помню, ошибся на три и добавил, что это он нарочно, чтобы получить побольше водки».

Анекдоты за сталинским столом? Конечно, были. Джилас пишет:

«Рассказывали анекдоты, и Сталину особенно понравился один, который рассказал я. Разговаривают турок и черногорец в один из редких моментов перемирия. Турок интересуется, почему черногорцы все время затевают войны? “Для грабежа, – говорит черногорец. – Мы люди бедные, вот и смотрим, нельзя ли где пограбить. А вы ради чего воюете?” “Ради чести и славы”, – отвечает турок. Черногорец на это: “Ну да, каждый воюет ради того, чего у него нет”. Сталин с хохотом прокомментировал: “Ей-богу, глубокая мысль…”»

В поездках Сталина часто сопровождал сотрудник его личной охраны Туков. Он садился рядом с шофером и, наверное, от многочасового напряжения, нередко в пути засыпал. Кто-то из членов Политбюро, ехавший со Сталиным на заднем сиденье, заметил:

– Товарищ Сталин, я не пойму, кто из вас кого охраняет?

– Это что, – меланхолично сказал Сталин, – он еще свой пистолет в карман моего плаща сунул – возьмите, дескать, на всякий случай.

Это не смешные, это – мужские нравы.

То ли от того, что Сталину стало скучно после длительной работы в одиночестве, то ли он элементарно устал от этой самой работы, но вдруг позвал охранника дачи и предложил ему выпить с ним по рюмочке. Тот, естественно, отказался:

– Товарищ Сталин, я на службе.

– А я что, бездельничаю? – притворно рассердился Сталин.