Борис Барков - Однажды Сталин сказал Троцкому, или Кто такие конные матросы. Ситуации, эпизоды, диалоги, анекдоты

Некоторых просоветских писателей Хрущев называл автоматчиками, которые готовы атаковать врагов партии.

Хрущев собирался ввести в Конституцию СССР новую статью «Граждане СССР имеют право на посмертную реабилитацию».

Во время пребывания в США Хрущеву показали, как идет строительство многокомнатных квартир для американских семей. Хрущев заметил: «У нас все так же, только многокомнатные квартиры без перегородок».

Хрущев повез вице-президента США Ричарда Никсона в образцовый колхоз. Во время осмотра коровника Никсон поинтересовался:

— Сколько стоит эта корова?

— Три доллара, — был ответ.

— Хорошо, покупаю.

Тогда колхозник предложил другой вариант:

— Господин Никсон, зачем вам эта дохлятина? Добавьте еще 100 долларов и купите этого прекрасного цыпленка.

Под Хабаровском был лагерь японских военнопленных, построенный ими самими. Когда пленных освободили и отправили домой, то с согласия Хрущева в их бараках областное партийное руководство устроило для себя пансионат.

Во МХАТе заметили, что, как только руководитель лишается своего поста, он идет смотреть спектакль «Голый король». Когда сняли Хрущева, он тоже пришел и громче всех смеялся.

Хрущев однажды сказал: «Социализмом могут быть недовольны только сумасшедшие». Это высказывание было истолковано весьма буквально, и недовольных социализмом стали заключать в психбольницы.

Известная актриса Фаина Раневская с большим успехом морочила голову своей подруге Татьяне Тэсс, посылая в редакцию отклики на ее статьи от имени некоего провинциала Кофинкина из поселка Малые Херы. Причем вымышленный читатель с такой непосредственностью рассуждал о жизненных ситуациях, изложенных в газетных писаниях известной очеркистки, что та ни разу не заподозрила подвоха.

Фаина Раневская получила в театре зарплату и отправилась к своей подруге Марине Цветаевой. Раневская вытащила пачку денег и хотела разделить их поровну, но рассеянная поэтесса не углядела жеста и взяла всю пачку: «Фаина, спасибо, я знала, что вы добрая!»

Почему женщины так много времени и средств уделяют своему внешнему виду, а не развитию интеллекта?

— Потому что слепых мужиков гораздо меньше, чем умных, — объясняет Раневская.

Фаина Раневская и другие артисты возвращаются в автобусе после спектакля домой. Вдруг раздался неприличный звук, Раневская наклонилась к уху соседа и шепотом, но так, чтобы и остальные слышали, сказала:

— Чувствуете, голубчик? У кого-то открылось второе дыхание!

Фаина Раневская общается с подругой на тему медицины, последняя вопрошает:

— Фаина, как ты считаешь, медицина делает успехи?

— А как же. В молодости у врача мне каждый раз приходилось раздеваться, а сейчас достаточно язык показать.

Великая русская актриса Александра Яблочкина пребывала в девицах до старости. Как-то она спросила у Раневской, как занимаются любовью. После подробного рассказа Раневской Яблочкина с удивлением воскликнула:

— Боже! И это все без наркоза?!

Фаина Раневская, отобедав в ресторане, осталась недовольна кухней и самим обслуживанием. Расплатившись, Фаина Георгиевна попросила пригласить директора. Когда тот пришел, предложила ему обняться.

— Что такое? — сказал директор.

— Обнимите меня, — повторила Фаина Раневская.

— Зачем же?

— На прощание, больше вы меня здесь не увидите.

Всеми любимую фразу из фильма «Подкидыш» «Муля, не нервируй меня!» Фаина Раневская придумала сама. Однако со временем не раз приходилось жалеть об этом. «Муля» все время преследовал ее: так кричали мальчишки при виде ее на улицах. Даже Леонид Ильич Брежнев на вручении Фаине Георгиевне в 1976 году в связи с 80-летием ордена Ленина вместо приветствия сказал:

— А вот идет наш Муля, не нервируй меня!

Раневская в ответ:

— Леонид Ильич, так ко мне обращаются мальчишки или хулиганы!

Генсек добавил:

— Простите, но я вас очень люблю.

Однажды Фаина Раневская стояла в своей гримерной совершенно голая и курила. Вдруг к ней без стука вошел директор театра. От увиденного застыл в изумлении. Фаина Георгиевна без тени смущения спокойно спросила: «Вас не шокирует, что я курю?»

Оправившись от инфаркта, Раневская произнесла сакраментальную по сути своей фразу:

— Если больной очень хочет жить, то врачи бессильны.

Во время очередной репетиции главный режиссер Театра имени Моссовета Завадский рассердился на актеров, не сдержавшись, накричал и вышел из репетиционного зала, хлопнув дверью, с возгласом: «Пойду повешусь!» Все оцепенело ожидали его возвращения. И тут в тишине раздался голос Фаины Раневской: «Юрий Александрович сейчас вернется. Это он пошел в туалет».

Однажды Фаина Раневская попала в Кунцевскую больницу с переломом руки.

— Что случилось, Фаина Георгиевна?

— Да вот, спала, наконец, приснился сон. Пришел ко мне Аркадий Райкин, говорит: «Ты в долгах, Фаина, а я заработал кучу денег» — и показывает шляпу с деньгами. Я тянусь, а он зовет: «Подойди поближе». Я пошла к нему и упала с кровати, сломала руку.

Однажды Фаина Раневская сказала Вано Ильичу Мурадели:

— А ведь вы, Вано, не композитор.

Мурадели обиделся:

— Это почему же я не композитор?

— Да потому, что у вас фамилия такая. Вместо «ми» у вас «му», вместо «ре» — «ра», вместо «до» — «де», а вместо «ля» — «ли». Вы же, Вано, в ноты не попадаете.

Когда Анна Ахматова хотела поделиться с Фаиной Георгиевной Раневской чем-то особенно сокровенным, они шли к каналу, где в начале Ордынки был небольшой сквер. Здесь они могли говорить о своих делах, не боясь того, что их подслушает КГБ. Этот скверик они именовали «сквер Лаврентия Павловича».

Когда в Москве, на площади Свердлова, установили памятник Марксу работы Кербеля, Фаина Раневская прокомментировала это так:

— А потом они удивляются, откуда берется антисемитизм. Ведь это тройная наглость! В великорусской столице один еврей на площади имени другого еврея ставит памятник третьему еврею!

— Прогуливаюсь по аллее в правительственном санатории в Сочи, — вспоминала Раневская, — мне навстречу идет соратник Сталина Каганович и с ходу начал разговор: «Как вы там поживаете в театре? Над чем работаете?» — «Ставим «Белые ночи» по Достоевскому. Идея в том, что человек не должен убивать человека». Последовала категоричная оценка: «Это не наша идея. Не наша». И быстро удалился.