Моисей Кроль - Страницы моей жизни

От времени до времени Подбельский заходил ко мне на квартиру, и наши беседы оставили глубокий след в моей памяти. Мы даже вместе взялись было перевести на русский язык книжку Шеффле «Квинтэссенция социализма», но наша работа осталась незаконченной, так как последовавшие в январе, феврале и марте 1881 года события опрокинули все наши планы.

Это был момент, когда дуэль между партией «Народной воля» и русским царизмом достигла высшего напряжения. Исполнительный комитет решил свести счеты с Александром II за то, что он систематически усиливал реакцию и ее гнет над всей страной. Партия была убеждена, что убийство царя вынудит правящие круги идти на уступки вплоть до провозглашения в России Конституции и установления в ней парламентского строя. Неудача при покушении на царя под Александровском придала Исполнительному комитету еще больше энергии и решимости идти до конца. И в декабре 1880 года он начал лихорадочно готовить террористический акт против царя в самом Петербурге. Об этом, конечно, знали только особенно надежные лица, но в воздухе чувствовалось, что назревают какие-то необыкновенные события. Жандармы были вне себя от тревоги и страха. Но открыть опасного врага они не смогли. Исполнительный комитет тоже переживал очень тяжелые дни. По одиночке жандармы вырывали из его рядов крупных и преданных его членов: Александра Михайлова, Зунделевича, Квятковского и др. Предательство Гольденберга, своими «откровенными» показаниями бросившего в руки жандармов десятки революционеров, поставило Исполнительный комитет в особенно опасное положение. Надо было торопиться, хотя каждый неосторожный шаг мог для комитета кончиться катастрофой.

Несмотря на такую грозную обстановку, Желябов, Перовская и другие члены Исполнительного комитета вели упорную и систематическую работу среди учащихся в высших учебных заведениях.

К этому времени – в начале 1881 года – сходки в университете стали принимать очень бурный характер. Студенты были очень раздражены, что петиция, поданная ими через ректора университета Бекетова министру народного просвещения Сабурову, осталась без ответа. Желая использовать эти настроения для революционных целей, Исполнительный комитет решил организовать в университете внушительную политическую демонстрацию. И она была произведена так, что произвела огромное впечатление и в России, и за границей.

По традиции, торжественный акт в университете происходил 8 февраля, и на этот акт обычно съезжалось много высокопоставленных лиц: министры, генералы, профессора и представители высшего петербургского общества. Так начался и акт 8 февраля 1881 года. Но на этот раз огромный актовый зал университета, особенно его хоры, был переполнен студентами. Не было также недостатка и в сыщиках. Праздник начался спокойно, как всегда. Все почетные гости заняли свои места. Стали читать годичный отчет о деятельности университета. Но вдруг голос с хоров прервал это чтение. Это говорил Коган-Бернштейн.

В пламенной речи он обратился к залу с протестом против политики Сабурова по отношению к студентам. Зал онемел от неожиданности.

Закончил Коган-Бернштейн свою краткую речь приблизительно следующими словами: «Такие министры, как Сабуров, глухие к жизненным требованиям студенчества, найдут в рядах честной молодежи достойного мстителя».

И как только он произнес эти слова, мы – человек десять студентов – бросили с хор в залу массу прокламаций.

И в тот же момент Подбельский, стоявший с группой студентов недалеко от министра Сабурова, спокойным шагом подошел к нему и дал ему пощечину.

Если бы в зале разорвалась бомба, она бы, кажется, не произвела такого потрясающего впечатления на публику, как эта пощечина. Все гости, сидевшие в первых рядах, повскакали со своих мест, в зале началась невероятная суматоха. Сыщики бросились к Когану-Бернштейну и Подбельскому, но оба они были окружены тесным кольцом товарищей, и им удалось благополучно покинуть университет и добраться до надежной квартиры, для них приготовленной.

Само собой разумеется, что им пришлось перейти на нелегальное положение, и с этого момента Коган-Бернштейн и Подбельский всецело отдались конспиративной революционной работе.

О демонстрации в университете было в Петербурге много разговоров. Но она была только отдаленной зарницей надвигавшейся грозы.

Спустя несколько дней взорвалась в Зимнем дворце халтуринская бомба [2] Выступление студентов произошло 8 февраля 1881, а взрыв в Зимнем дворце не через несколько дней, а за год до этого – в феврале 1880. – Прим. Н.Ж. . Ужас охватил придворные круги: как умен и изобретателен должен быть их враг, чтобы проникнуть в самый дворец, где сотни глаз стерегли все входы и выходы! На русское, даже противоправительственно настроенное общество, этот террористический акт произвел тяжелое впечатление. Партию осуждали за то, что она была виновницей страшной смерти нескольких десятков ни в чем неповинных солдат, в тот день охранявших дворец. Раздавались негодующие голоса против терроризма «Народной воли», носившего такой жестокий характер. Исполнительный комитет был чрезвычайно удручен новой неудачей, но все же он от своего намерения не отказался. И первого марта 1881 года царь Александр II погиб от бомбы, брошенной на Екатерининском канале Гриневецким.

Тот, кто не пережил этого трагического события в Петербурге, не может себе представить, какое впечатление этот беспримерный террористический акт произвел на население столицы.

Я узнал об этом событии через четверть часа после того, как оно произошло, от товарища по университету, случайно проходившего недалеко от места катастрофы, и, признаюсь, был потрясен этим известием.

На улицах вдруг стало пусто; на всех напал какой-то безотчетный страх. С лихорадочной поспешностью всюду закрывались ворота, и дворники впускали во двор только своих жильцов. По опустевшим улицам люди двигались, как тени, говорили между собой шепотом. Отряд казаков промчался бешеным галопом по Невскому проспекту и окружил Зимний дворец: боялись, по-видимому, восстания. В городе стало тихо, как в могиле.

Петербургские революционеры провели страшную ночь. Они ждали, что прогрессивная общественность выступит с определенными политическими требованиями, но она бездействовала.

2 марта распространился слух, что Александр II чуть ли не накануне своей трагической смерти подписал указ о созыве Всероссийского земского собора. Эта весть вооружила против партии широкие русские либеральные круги. Либералы были вне себя, что царь был убит как раз в момент, когда он хотел дать русскому народу конституцию. Но предпринять какие-либо серьезные шаги, чтобы использовать момент и вырвать у растерявшегося правительства хартию свободы, у них не хватило мужества.