Алексей Шахурин - Крылья победы

К этому времени мы пришли и еще к одному очень важному выводу необходимости создания исследовательского института по самолетному оборудованию. И такой институт благодаря глубокому пониманию в Центральном Комитете партии был создан, как и Летно-исследовательский институт, в исключительно короткие сроки. В ходе войны у нас не возникало проблем с испытаниями новой и новейшей самолетной аппаратуры, приборов, в отработке всего этого в сжатые сроки, в режиме военного времени. Сотрудники института вели свою работу с огромным напряжением, обеспечивая самые острые нужды нашей авиационной техники.

К осени 1940 года удалось не только отобрать образцы самолетов, принять их на вооружение, но и внедрить в серийное производство. Выбор пал на самолеты Горбунова, Лавочкина и Гудкова, Микояна и Гуревича, Яковлева, Ильюшина, Туполева, Петлякова. Война показала, что выбор был правильным.

Подобный вывод можно сделать и в отношении двигателей как водяного, так и воздушного охлаждения. На двигателях конструкции В. Я. Климова, А. Д. Швецова, А. А. Никулина, А. С. Назарова, С. К. Туманского, Е. В. Урмина, которые производились все в большем и большем количестве, мы вступили в войну и закончили ее, причем именно эти двигатели, мощность которых постоянно росла, а благодаря этому росли и скорости боевых самолетов, и позволили нам во многом выиграть воздушную войну с гитлеровскими люфтваффе.

Сделать все, чтобы успеть

В начале 1940 года, когда мы только еще приступили к испытаниям новых опытных самолетов, несколько групп советских специалистов побывали в Германии. С ней в это время было достигнуто соглашение, по которому в обмен на оборудование и машины мы поставляли некоторые виды сырья.

В Германии наших специалистов знакомили с авиационной техникой. Нам показывали многое из того, что при других обстоятельствах вряд ли бы удалось увидеть. В одной из групп был конструктор А. С. Яковлев, в другой - в то время директор завода П. В. Дементьев, в третьей - тогда первый заместитель наркома, большой знаток моторостроения В. П. Баландин. Выезжали и летчики-испытатели, которые не только знакомились с германскими самолетами, но и летали на них.

Немцы показывали авиационные заводы, конструкторские бюро, демонстрировали свою боевую технику на земле и в воздухе. Наши представители посетили заводы Мессершмитта, Юнкерса, Хейнкеля и другие, беседовали с конструкторами и могли выбрать для закупки все, что видели. Это было несколько неожиданно, и у наших представителей возникли сомнения: действительно ли им показывают новейшие самолеты Германии, или это уже старье. Зная, какая работа проводится у нас, члены делегации, исходя из этого, даже высказали организаторам поездок свои сомнения. Но немцы говорили:

- Мы показали вам все.

Знакомство с заводами, их технической оснащенностью, серийным производством самолетов и моторов свидетельствовало, что основу военно-воздушных сил гитлеровской Германии составляют именно те самолеты, которые нам показали. Конечно, кое-что все таки они утаили: ничего не сказали о "Фокке-Вульфе-190", реактивных самолетах и т. д. Но -в целом это была та техника, с какой они намеревались напасть на нас. Зная, что война с нами не за горами, фашистское руководство, видимо, считало, что мы уже ничего не успеем сделать. Во всяком случае, подобное тому, что у них есть. Была и еще одна цель - в преддверии войны запугать нас мощью и совершенством своей боевой авиации.

Теперь известно, как просчитались гитлеровцы. Они думать не могли тогда, что мы уже обгоняем их. Пусть только в опытных образцах, но обгоняем. Однако, увидев подземные заводы, оборудование конструкторских бюро, последние образцы самолетов, мы многое намотали себе на ус. В небе Испании у гитлеровцев воевали в основном еще "сырые" машины. Теперь они были "доведенными". Нам стало совершенно очевидно, как много нужно сделать, и сделать в короткие сроки, чтобы превзойти гитлеровскую Германию в современном самолетостроении. Захватывая одну страну за другой - а к середине 1940 года пали Дания, Бельгия, Голландия, Франция, Норвегия,- фашизм прибирал к рукам промышленность этих стран, превращая ее в свой дополнительный арсенал для расширения военного производства, в том числе изготовления самолетов, двигателей, приборов и т. д.

После возвращения делегаций организовывали обмен мнениями в наркомате, а также с главными конструкторами, их коллегами и ведущими летчиками-испытателями. Их информировали о том, что делается в стране вероятного противника.

Закупив несколько истребителей - "Мессершмитт-109", "Мессершмитт-110", "Хейнкель-100", бомбардировщики "Юнкерс-88", "Дорнье-215" - и другие самолеты, мы доставили их в Москву на Центральный аэродром. Всю эту технику внимательно изучили наши специалисты, а Центральный аэрогидродинамический институт "пропустил" некоторые из них через свои аэродинамические трубы и лаборатории. Поднимая фашистские самолеты в небо, летчики сравнивали их с нашими машинами, докладывали свои выводы начальникам главных управлений, конструкторам. Несмотря на угловатость и даже некоторую с виду неуклюжесть, основной истребитель гитлеровских военно-воздушных сил - "Мессершмитт-109" получил высокую оценку. Он был прост в управлении, доступен летчику средней руки. В общем, это была машина-солдат.

Что-то интересное было в каждом самолете. Но мы не могли и не собирались их копировать. Это было не нужно. При нашем упоре на дерево нам мало подходили цельнометаллические конструкции, не говоря о том, что наши самолеты были более перспективными - они уже опережали немецкие по многим показателям. Главной заботой гитлеровского руководства накануне войны с нами было, на мой взгляд, не столько стремление усовершенствовать уже достигнутое, сколько желание насытить боевой техникой свои военно-воздушные флоты. Уже в ходе войны, которая неожиданно для фашистов затянулась (ведь предполагалось провести "молниеносную войну"), они стали усиленно модернизировать свои самолеты и многого добились в этом направлении. И хотя наша авиационная промышленность работала в войну в худших условиях, люфтваффе потерпели поражение от советской авиации, которая превзошла в конечном счете в качественном и количественном отношении авиацию третьего рейха. Изучение немецких самолетов перед войной показало: в создании новой авиатехники нами взята нужная высота.

Посылая своих представителей в Германию, мы были вынуждены принимать у себя их специалистов. На одном из заводов побывала немецкая делегация, которую возглавлял инженер, ранее работавший у нас по договору. Это было в то время, когда у нас не хватало инженеров и мы были вынуждены приглашать их из-за рубежа. Он работал в конструкторском бюро Н. Н. Поликарпова. В составе делегации находились и немецкие летчики. В беседах они хвалились тем, что сжигают Лондон, разрушают другие города. Осмотр этого самолетостроительного завода произвел на гостей сильное впечатление. Чувствовалось, что они не ожидали увидеть подобного. Пораженные размахом производства, масштабами заделов, сборочным конвейером, количеством самолетов, проходивших летные испытания и ожидавших отправки в авиационные части, они только пожимали плечами. Проходя мимо новых боевых машин, гости исподтишка прижимали ладони к стволам пушек и пулеметов, стараясь по оттискам определить калибр нашего нового оружия.