Виктор Петелин - Мой XX век: счастье быть самим собой

«Дядя Филипп – судовой механик» – в журнале «Огонек» за 1965 год, № 11.

«Горсть спелых вишен» – журнал «Урал» № 8 за 1961 год. Рассказ этот выбрасывают из всех моих сборников по мотивам пессимизма, которого я в нем не обнаруживаю.

«Дикий лук» – журнал «Урал» № 12 за 1960 год. Выходил отдельно книжонкой в г. Перми, печатался в ежегоднике «Советского писателя» рассказов 1960 года. Доработан.

«Мигай с землечерпалки» – принят в журнале «Сельская молодежь», но будет ли напечатан, в этом я шибко сомневаюсь, ибо он не совсем им по зубам.

«Далекая и близкая сказка» – печатался в журнале «Огонек», получил премию за 1963 год, издавался в сборнике «Поросли окопы травой».

«Тревожный сон» – журнал «Урал» № 1 за 1965 год, издавался в сборнике «Поросли окопы травой».

«Бери да помни» – журнал «Молодая гвардия» № 11 за 1962 год, издавался в сборнике «Поросли окопы травой».

«Еловая ветка» – альманах «Наш современник» № 3 за 1961 год, в сборнике рассказов «Совписа» за 1961 год.

«Старая лошадь» – «Молодая гвардия» № 2 за 1961 год, издавался в сборнике «Поросли окопы травой» и в «огоньковской книжке».

«Хлебозары» – журнал «Сельская молодежь», сборник «Поросли окопы травой».

Вот и весь короткий отчет. Сейчас работаю над большим рассказом «Ясным ли днем», как мне кажется, добрым, в котором я впервые касаюсь темы «отцов и детей» и пытаюсь решить ее по-своему, ибо нагородили у нас вокруг этой темы хрен его знают чего. К той поре, когда дело подойдет к редактуре (если дойдет?!), думаю, рассказ будет готов и я его дошлю в рукописи.

Что же касается «Кражи», я бы и рад ее послать, но у меня только первая половина повести в журнале № 8 «Сибирских огней», а 9-е я никак не могу раздобыть, однако обещают мне их, и если добуду – немедленно пришлю.

Последнего сборника «Поросли окопы травой» у меня нет – роздал, осталась одна книжка, рабочий экземпляр, а остальные сборники свои мне и показывать не хочется. Худы.

Может, «Окопы», если нужно, в библиотеке возьмете? Или у Нины Дмитриевны Костржевской. Я ей посылал.

А «Кражу», должно быть, днями, вышлю. Явился сын из школы и говорит: «Обещают». А он у меня главный промысловик по книгам и журналам.

Ну всего Вам наилучшего. Буду рад, если сборник Вам «покажется», и еще больше тому, если дело дойдет до совместной работы над ним.

С приветом – В. Астафьев

С наступающим праздником!»

31 октября <1966> (Датируется по штемпелю на конверте.)

«Дорогой Виктор Васильевич!

Шлю Вам два новых рассказа, больше у меня пока ничего нет и будет не скоро. Ибо, дорабатывая «Кражу» для отдельного издания, так устал и так зазвенела и заболела контуженная голова, что какое-то время я писать не смогу. Требуется отдых.

Повесть не шлю, и вот почему. Я не люблю, когда одна повестушка болтается среди рассказов и так же, когда три-четыре рассказа болтаются среди повестей. Получается ни то ни се. Я решил новую повесть издавать совместно с «Кражей», а у Вас только рассказы. Вот какая получается моя «бухгалтерия»: новых рассказов одиннадцать – это около 12 листов. То есть такие рассказы: «Синие сумерки», «Горсть спелых вишен», «Дядя Филипп», «Восьмой побег», «На далекой северной», «Индия», «Митяй...», «Монах...», «Заклятье», «Ясным ли днем» и «Осенние грусти и радости». Из старых я предлагаю включить четыре рассказа, и это, надеюсь, не так уж много? «Тревожный сон», «Сашку Лебедева», «Далекую и близкую сказку» и «Дикий лук» или «Еловую шишку». Все эти рассказы издавались лишь по одному разу.

Итого, сборник получается около 15 листов – размер вполне объемный и приличный, если объем устраивает Вас, и также и содержание, и если издательство благосклонно отнесется к моей затее и предложению, то буду готов проделать редактуру в любое время, после короткого отдыха.

Жду Вашего письма или вызова в град-столицу.

С приветом и наилучшими пожеланиями – В. Астафьев.

10 января 67 г.

P. S. Первый рассказ в одном экземпляре, потому что первый отсылаю в журнал, но я думаю, если будет нужно, всегда можно будет отпечатать дома ли, в Москве ли».

«Дорогой Виктор Васильевич!

Из глубины сибирских руд возвратясь... Впервые за много лет отдохнул по-настоящему. Ничего не писал, не читал, радио не слушал и даже на пленум не поехал. Был в родной деревне, был в тайге и т. д. Готов приняться за дела. Пора!

Как тебе будет лучше? Чтобы я в Москву подъехал или ты ко мне и мы отправились бы в деревню, где все сделали бы скорее и лучше. В Москву мне, откровенно говоря, неохота ехать – противный город! Но коли для дела надо – приеду. Итак, пиши сроки, когда, где, что? Лучше бы все сделать до праздника. Лады? Женя Носов, у себя дома, прислал мне телеграмму с приглашением на курский семинар, но мне охота, конечно, с ним повидаться, а заниматься семинарами нет желания.

А.И. Макаров лежит в больнице, в тяжелейшем состоянии, и это очень меня огорчает. Жаль, уйдет из жизни этот внегрупповой, добрый (нрзб) мужик, так много наделавший ошибок и так горько все переживавший в сознательном возрасте.

Вот коротенько и все. Жду ответа, как соловей лета, ибо редактура сборника для меня сейчас самая (нрзб) работа, намеченная, и надо бы ее свалить побыстрее.

Жму руку – Виктор

29 сентября 67».

«Дорогой Виктор Васильевич!

По приезде из Сибири я послал Вам письмо, и то ли оно ошеломило Вас моим быстрым возвращением из Сибири, то ли больны, то ли заняты, но ответа нет, а я жду его и ничего не делаю, чтобы сохранить свежей голову для работы.

Сегодня пришла телеграмма – меня вызывают на 21 октября в Москву на объединенный пленум. Может быть, приурочить время и приехать мне пораньше, да и сделать работу? Жду телеграммы на этот счет (письмо идет все же долго), и надо бы до праздника все сделать. Жду вестей.

8 октября 67 г. В. Астафьев».

«Дорогой Виктор Васильевич!

Высылаю рукопись сборника. Работать мне пришлось так напряженно и много, что голова моя раскалывается. Дело в том, что дома меня ждала верстка повестей из «Молодой гвардии» (наконец-то!) и тоже срочно, и тоже давай, давай! До праздника хотели они ее сверить и сдать, если цензура не зацепит! и все же смог я выслать верстку лишь 3-го числа, а это значит, попадет она в издательство уж после праздника.

Возился со сборником я и до праздника, даже в праздник пробовал (малоуспешно, конечно!), а дни-то бегут, и вот лишь 13-го смог выслать. Надеюсь, не очень поздно? Если ты так же яро возьмешься за него, сборник, забывши дня на три про невесту, ради главной бабы в нашей жизни – литературы, то в график уложишься, не так ли?

Что и по каким соображениям я сделал? Убрал «Осенние грусти и радости» и «Хлебозары» – первый потому, что хотя он и милый рассказ, но в серьезном сборнике чуть все же диссонирует и разжижает общий настрой. «Хлебозары» и печатались уже раз, и торчат как-то отдельно, не вписываясь в сборник. Заменил их двумя большими и серьезными, так мне кажется, рассказами – «Ангел-хранитель» и «Бабушкин праздник». Они полнее и цельнее сделали сборник. Рассказы располагал так, чтобы (нрзб) равномерно распределить и содержание центробежно выстроить, но задача эта сложна, и «Митяй» чуток «завис», однако ничего лучше придумать не смог. Хотел сменить название рассказа «Тревожный сон», вернуть ему название еще рукописное, но решил посоветоваться с тобой. Название его (нрзб): «Возлюби ближнего». Если оно тебе нравится так же, как мне, можешь собственной рукой переменить. «Тревожный сон» – название какое-то безликое, нейтральное. Шлю тебе список – крестами помечены старые рассказы – получилось семь – из девятнадцати. Многие из них издавались лишь по разу, и ничего страшного, по-моему, нету в том, что я их оставил в сборнике. Объем сборника вполне солиден, и ничего ему больше не надо, никаких добавок и, желательно, чтобы убавок не было (пронеси бог сквозь цензуру «Ясным ли днем» и «Митяя»!). Жму руку. Кланяйся милой Нине Дмитриевне. – Твой Виктор».