Валерий Шамбаров - Государство и революции

Каплан притащили в комендатуру Замоскворецкого района, где раздели догола и подвергли тщательнейшему обыску. Не обнаружившему абсолютно никаких улик или зацепок. После чего начались непрерывные допросы. Сначала там же, в комендатуре, потом на Лубянке, потом в Кремле. Сменяя друг друга, ее в течение нескольких дней допрашивали Дьяков, Петерс, Курский, Козловский, Аванесов, Скрыпник, Кингисепп. Александр Солженицын очень красноречиво описал, что способны сделать даже с сильными мужчинами бессонница и непрерывный многодневный допрос. Даже без воздействия других пыток, которые в то время уже применялись. Какая же может быть цена собственным признаниям Каплан? Впрочем, и протоколы ее допросов выглядят не очень солидно. Так, 31. 8 она не хочет или затрудняется отвечать даже на чисто технические вопросы: сколько раз стреляла, из какого револьвера. Странно, не правда ли? Особенно если вспомнить, что в данный момент само следствие ответов на эти вопросы не знало. Ведь револьвер возникает только 3. 9, и тогда же было определено, что из него сделано три выстрела. В других же случаях часто бросается в глаза, что вопросы как бы подсказывают ответы на них. То есть подсказывают обвиняемой информацию, уже известную следователям, которую обязан был знать и стрелявший.

Данные о признаниях Каплан в разных источниках далеко не однозначны. Петерс через несколько лет напишет, что убеждал ее покаяться и тем самым смягчить свою вину. "Она же или плакала, или ругалась зло, с ненавистью, решительно отказываясь давать какие-либо показания". А член коллегии Наркомюста Козловский писал, что она "держит себя растерянно, говорит несвязно" и производит впечатление истерического человека. Что вполне объяснимо. Ведь Каплан была тяжело больной. И к тому же... полуслепой. В 1907 г., когда она в группе анархистов участвовала в подготовке покушения на киевского губернатора, в ее комнате по неосторожности взорвалась бомба. Несколько соратников было убито, а сама она получила тяжелую контузию и была арестована, получив пожизненную каторгу. Как сообщала ее подруга, "... Каплан ослепла 9 января, в четвертую годовщину Кровавого воскресенья... Она и прежде теряла зрение, но ненадолго, на два-три дня. На этот раз ее прозрение длилось почти три года. Тюремные врачи потерю зрения Фаней Каплан связывали с резкими головными болями, которыми она жестоко страдала на каторге". Кстати, вот зачем оказался в ее руках зонт. Из-за проблем со зрением, способных непредсказуемо усилиться в любую минуту. Ведь в те времена зонты служили одновременно и тростью - и разумеется, для молодой женщины это казалось предпочтительнее, чем ходить с палочкой.

Неужели опытные боевики-эсеры могли столь легкомысленно поручить такую важную акцию больной женщине, которая вполне может подвести? Да и где вообще гарантия, что полуслепая попадет? И в того, кого нужно? Каждый, кто хоть раз стрелял из боевого пистолета, думаю, согласится со мной, что из этого оружия и вполне здоровый человек поражает цель не всегда. Нужен и навык, и обязательно - твердая рука. Правда, большевики попытались сгладить это противоречие, утверждая, будто зимой 1917-18 гг. ей в Харькове делали глазную операцию (что проверить было невозможно, Харьков находился под немцами). Но отметим, что во-первых, вряд ли в революционном Харькове функционировали учреждения вроде клиники Федорова, способные так быстро и полноценно вернуть зрение. А во-вторых, как мы видим, слепота Каплан определялась вовсе не офтальмологическим диагнозом, а была связана с контузией и сопровождалась мучительными головными болями, то есть вызвана была нервной патологией или мозговой травмой.

Что касается эсеров, которым почему-то сразу было приписано покушение, то налицо грубая подтасовка. "Известия ВЦИК" от 1. 9 сообщают: "Из предварительного следствия выяснено, что арестованная, которая стреляла в товарища Ленина, состоит членом партии правых социалистов-революционеров черновской группы".

Однако согласно протоколам допросов, она в этот день еще называла себя анархисткой. И лишь 2. 9 в протоколах появляется, что "она сторонница эсера Чернова, но в партии не состоит" (кстати, и об этом признании, "Известия ВЦИК" не постеснялись сообщить вторично, как о величайшей победе следствия - уже 3. 9). Отметим и то, что партия эсеров, сразу же заявила о своей непричастности к покушению. А ведь как раз по эсеровским правилам это автоматически лишало теракт всякого смысла. Как раз по законам эсеровских боевиков он должен был получать широкую огласку как исполнение приговора партии и тем самым оказать влияние на органы власти.

Но Каплан и в самом деле никогда не принадлежала к эсерам. В юности примыкала к анархистам, а вернувшись с каторги инвалидом, жила то у одной, то у другой подруги, принимавших ее из жалости. По свидетельствам этих подруг, своего положения нахлебницы она очень стеснялась, поэтому с утра брала ненужный портфель и на весь день отправлялась якобы "по делам", хотя все знали, что она просто бесцельно околачивается по городу. А в роковой день, вроде бы, поехала в больницу - ей снова стало хуже... Но вот, после отказов давать показания и "несвязных" речей, 2 и 3. 9 в протоколах вдруг как-то сразу появляются все необходимые признания, и в тот же день Каплан быстренько расстреливают. Для сравнения - 30. 8, в день покушения на Ленина, в Петрограде был убит председатель ЧК Моисей Соломонович Урицкий. Отомстил ему за истребление своих друзей и столичной интеллигенции бывший юнкер, поэт-романтик Каннегиссер. Однако его пытали и допрашивали целый год, пытаясь выбить имена сообщников - и лишь после этого казнили.

Да и процедура казни Каплан выглядела довольно странно. Расстреливает почему-то не обычный дежурный палач, а лично комендант Кремля П. Д. Мальков, в кремлевском гараже, а тело потом сжигается в Александровском саду в железной бочке тем же Мальковым и его приятелем, "пролетарским поэтом" Демьяном Бедным... Может, какое-то признание Каплан вдруг поставило под угрозу создаваемую следствием картину, и требовалось, чтобы некая информация не вышла за пределы доверенного круга лиц? Или имела место ложная договоренность о подписании признаний в обмен на жизнь и свободу? Или она сошла с ума? А то и вообще не дожила до расстрела, вынудив имитировать казнь для "достойного" завершения процесса? Немедленная кремация трупа говорит о том, что требовалось пресечь возможность эксгумации. Избежать либо вскрытия (способного установить истинную причину смерти или, например, медицинские причины неспособности к покушению), либо нежелательного опознания (скажем, настоящими свидетелями теракта).

Ну а "полновесные" доказательства ее виновности появляются лишь... четыре года спустя - на показательном процессе эсеров в 4922 г. Они же фигурируют в качестве основных во всей последующей исторической и публицистической советской литературе. Но как показали многочисленные исследования, сам эсеровский процесс был сфабрикован от начала до конца и основывался лишь на клевете провокаторов. Дело в том, что антикоммунистическая деятельность эсеров была к тому времени амнистирована (тактический ход гражданской войны), так что и судить их, казалось бы, не за что. Но большевики нашли лазейку, зацепившись за "терроризм", о котором, дескать, при амнистии речи не было. Поэтому эпизод покушения на Ленина и стал центральным пунктом обвинения. А все фактические данные о покушении были, согласно протоколам процесса, получены от "раскаявшихся боевиков" Г. И. Семенова, Л. В. Коноплевой, И. С. Дашевского, П. Г. Ефимова, К. А. Усова, Ф. Ф. Федорова-Козлова, ф. В. Зубкова, П. Н. Пелевина и Ф. Е. Ставской. Настолько "раскаявшихся", что на заседания Верховного Трибунала эти подсудимые приходили бесконвойно, из дома. И послушание их было достойно вознаграждено - они, как и другие обвиняемые, получили смертный приговор, но "в связи с раскаянием" расстрел им заменили на "полное освобождение от всякого наказания". А "нераскаявшаяся" подсудимая Евгения Ратнер очень лихо вывела провокаторов на чистую воду - она в свое время видела Каплан на каторге и попросила их описать ее внешность. Ни один из гипотетических соратников по "эсеровской террористической организации" сделать этого не смог... Из всего изложенного и Д. В. Волкогонов, и другие исследователи давно пришли к выводу, что стреляла не Каплан, она лишь взяла на себя ответственность за кого-то другого. А то и не брала, без ее согласия навесили.