Валерий Шамбаров - Государство и революции

Когда же красные на Востоке перешли в наступление, оно аукнулось новыми тысячами жертв, по большей части невинных. При взятии Троцким Казани Ленин потребовал: "образцово-беспощадного" подавления "чехов и белогвардейцев, а равно поддерживающих их кулаков". И среди горожан устроили побоище, расстреливали и топили целыми семьями купцов, интеллигенцию, просто жителей "богатых" кварталов. Так что всего через неделю красная печать сообщала: "Казань пуста. Ни одного попа, ни монаха, ни буржуя. Некого и расстрелять. Вынесено всего 6 смертных приговоров".

После взятия Ижевска и Воткинска, где против коммунистов восстали рабочие, казнили 800 чел. - в основном, женщин и детей, семьи тех, кто ушел с белыми.

Впрочем, не жалели и "своих", дисциплина в Красной Армии насаждалась драконовскими мерами. Под Свияжском, где Троцкий останавливал отступающие войска, были приговорены к смерти 27 ответственных работников, бежавших от чехов, а простых красноармейцев, по свидетельству Ларисы Рейснер, "расстреливали как собак" - Троцкий устроил им "децимацию" с казнью каждого десятого. На Северном фронте был случай расстрела целого полка, отказавшегося идти в атаку. И поскольку здесь война приобрела изнурительный позиционный характер, дисциплина в окопах и укрепрайонах широко поддерживалась телесными наказаниями - порки солдат стали обычным, повседневным явлением.

На Кубани жители Армавира встретили белых хлебом-солью, взяли на себя похороны погибших. Когда же тем пришлось под натиском противника оставить город, пошла дикая расправа. Сначала был без различия пола и возраста вырезан лагерь армян, беженцев из Турции, а потом красные начали истребление горожан - рубили, кололи штыками, разбивали головы прикладами. Более 300 чел. попытались укрыться в персидском консульстве, но и их перебили вместе с консулом. Всего в ходе этой вакханалии погибло 1342 чел. В Ставрополе, захваченном Таманской армией Ковтюха, не пощадили даже "буржуйских" детей в больницах.

Зверская жестокость царила на Дону. В нескольких станицах отступающие красные перенасиловали всех девушек - в качестве "контрибуции". Казаки находили своих родных и близких распятыми, четвертованными, сожженными или заживо закопанными в землю. А в начале 1919 г., когда большевики снова ворвались на донские земли, развернулся знаменитый казачий геноцид. Централизованно, по директиве Оргбюро ЦК от 24. 1. 1919 г. Большевики сочли, что казачество с его прочными традициями и устоями, в их схемы "нового общества" не вписывается, и решили ликвидировать его в целом. Троцкий провозгласил казаков "зоологической средой", т. е. вообще не людьми, не заслуживающими ни малейшего снисхождения и сожаления. Первая фаза кровавого действа началась с захватом станиц - пошло "изъятие офицеров, попов, атаманов, жандармов, просто богатых казаков, всех, кто активно боролся с Советской властью". А боролись почти все - ведь на Дону была всеобщая мобилизация от 19 до 52 лет. Если же они ушли с белыми, расстреливали семьи. В качестве "жандармов" казнили стариков, служивших при царе. Само слово "казак" и казачьи атрибуты запрещались под страхом смерти, во главе станиц ставили еврейских или немецких "интернационалистов", свирепствовавших вовсю. Стали осуществляться депортации - казачьи земли предполагалось заселить крестьянами из северных губерний, и жителей просто выгоняли на верную смерть в зимнюю степь.

Когда казаки не выдержали и восстали, геноцид перешел во вторую фазу. На них бросались отряды карателей, приказ Якира предусматривал "50-процентное уничтожение мужского населения", а приказ Троцкого No100 от 25. 5. 1919 г. требовал: "Гнезда бесчестных изменников и предателей должны быть разорены. Каины должны быть истреблены".

Так что с 50-процентным особо и не разбирались - станицы и хутора сносили артогнем, уцелевших и пытающихся спастись косили пулеметами, действовали специальные команды факельщиков, поджигавших дома. Ну а когда повстанцы смогли соединиться с белыми и погнали большевиков, это ознаменовало третью фазу геноцида - после себя большевики оставляли пустыню, казнили всех заложников. Около тысячи баб и девок были собраны на рытье окопов - при подходе казачьих войск их перенасиловали и тоже расстреляли. Пожалуй, стоит еще добавить, что казачий геноцид Доном не ограничивался. Ведь давшие ему старт директивы и приказы относились к казачеству вообще. А одновременно с Доном происходило и наступление на область Уральского казачества. Только фактических данных отсюда дошло гораздо меньше. Но известно, например, что некий уполномоченный Ружейников, присланный потом исправлять "перегибы" (как и на Дону - когда уже поздно было, когда восстаниями припекло) выпустил из тюрем Уральска 2 тыс. казаков как "невинно арестованных". А скольких не выпустил? А сколько не дожили до реабилитации?

Массовым террором отметилось и наступление красных на Западе. Во Пскове сразу после взятия казнили 300 чел. - всех, кто "помогал" белогвардейцам. Причем "помощь" понималась буквально - расстреляли и персонал гостиниц, где жили офицеры, и рабочих мастерских, обслуживающих военных. Жуткие расправы происходили в Валге, Дерпте, Везенберге, где потом были найдены и задокументированы захоронения сотен трупов с выколотыми глазами, отрубленными конечностями, разможженными головами.

В Риге террор принял вообще фантасмагорические формы. Расстрелов здесь было столько, что солдаты отказались в них участвовать, и эту "священную обязанность" взяли на себя молодые женщины-латышки, из которых составилось целое палаческое подразделение (Фрейтаг фон Лорингофен "Из дневника"; Доклад кн. Ливена командованию Северо-Западной армии и др.). Выглядело оно весьма причудливо, поскольку эти "амазонки" наряжались кто во что - кто в шинели и сапогах, кто в вечернем декольтированном платье, кто в шубках, ажурных чулках, шляпах с перьями, дорогих дамских костюмчиках. В таком виде подразделение маршировало во всех большевистских парадах и демонстрациях, заявлялось в тюрьмы для своей кровавой работы, а наряды эти доставались им от казненных, поэтому они могли и на улице арестовать женщину только лишь из-за понравившихся туфель или платья. Хотя в таких случаях жертвами обычно становились уже не "буржуйки", старающиеся выглядеть поскромнее, а какая-нибудь прислуга, позарившаяся на имущество хозяев. В отряде господствовали нравы полуказармы-полуборделя, было введено обращение "сестра" и процветала однополая любовь. Те, кто приходил в их общежитие похлопотать за близких (как правило, безуспешно), описывали, что на столах громоздилась редкая по тому времени еда, бутылки со спиртным, а девицы щеголяли друг перед дружкой в "трофейном" тонком белье или нежились в разобранных кроватях.