Валерий Шамбаров - Государство и революции

Дополнительные возможности для ОГПУ предоставил описанный в предшествующих главах разгром многочисленных подпольных организаций на территории СССР в 1921-23 гг. А от раскрытых групп открывались пути проникновения в зарубежные центры. Так, еще в 1921 г. чекисты вышли на след одного из резидентов Е. Коновальца. И через него было внедрено несколько агентов в организации украинских националистов. Точно так же в Баку очутились "под колпаком" резиденты мусаватистов. К ним продолжали поступать письма лидера партии д-ра Ахундова, направлялись связные, и чекисты использовали игру, получая ценную информацию и контролируя действия противника.

Еще 5. 12. 20 г. вышел секретный приказ Дзержинского, в котором рекомендовалось "устройство фиктивных белогвардейских организаций в целях быстрейшего выявления иностранной агентуры на нашей территории". И на базе раскрытых подпольных сетей

было проведено несколько крупных провокаций примерно по одному сценарию. Одну из первых осуществило Украинское ГПУ против генерала Тютюнника. Оно выследило слабенькую организацию "Верховна вийскова рада", но решило, вопреки обыкновению, не арестовывать ее, а поэкспериментировать. Чекисты проникли в состав организации, развили бурную деятельность по расширению ее "сети". С помощью ГПУ "Рада" быстро усилилась, обрастая новыми структурами. Попутно рос и рейтинг "новых членов", обеспечивших такой успех, и вскоре чекистские агенты выдвинулись в руководство, захватив его под свой контроль. И настойчиво внушали мысль, что для активизации действий организации не хватает авторитетного вождя, для чего инициировали обращение к Тютюннику. К нему во Львов был послан не чекист, а один из настоящих создателей "Рады", которого трудно было заподозрить в связях со спецслужбами, да он и сам пребывал в блаженном неведении, чью волю исполняет.

Но все же Тютюнник проявил осторожность. Сперва он послал для проверки одного из помощников. Тот совершил поездку по различным городам, встречаясь с местным "активом" - организация уже имела отделения по всей Украине, создала видимость проникновения в различные советские структуры, и эмиссар вернулся в полном восторге, доложив, что дело и впрямь серьезное, и на эту карту вполне можно делать ставку. Тютюнник заинтересовался, зимой 1923 г. перешел границу и сразу был схвачен. По его делу Харькову пришлось выдержать настоящую битву с Москвой, которая требовала расстрелять генерала. Но Украине хотелось иметь свою "рекламную фигуру" наподобие Слащева для агитации националистов за возвращенчество, и кое-как Дзержинского уломали. В тюрьму к Тютюннику хлынуло паломничество агитаторов, включая руководство республики, ему доказывали прелести украинской жизни при советской власти, приводили примеры улучшения положения крестьян в результате нэпа, развития национальной культуры и языка. И хотя не сразу, все же уговорили к переходу на службу. В 1925 г. он был назначен помощником начальника и преподавателем Харьковской школы красных командиров - но понятное дело, оставался под постоянным надзором чекистов.

В эти же годы разработка аналогичных проектов шла полным ходом и в самой Москве. Здесь под руководством Дзержинского, Менжинского и начальника контрразведывательного отдела ОГПУ Артузова почти одновременно начали проводиться еще две подобных операции - "Трест" и "Синдикат-2". Одна против руководства РОВС, другая - против Савинкова. Его планы "центрального террора" не на шутку встревожили большевистскую верхушку. Посыпались дипломатические протесты, на поляков оказывалось давление через западные страны - вопрос о Савинкове всплывал на любых переговорах, поднимался в прессе. В результате Польша должна была выслать его, он перебрался сперва в Прагу, потом в Париж и оттуда продолжал руководить своим НСЗРиС. Для провокации против него решили использовать его же собственных эмиссаров в России - московского резидента Зекунова и адъютанта Шешеню, об аресте которых Савинков не знал. Была придумана легенда о сильной подпольной организации "Либерально-демократическая группа" (ЛД), действовавшей с 1921 г. Ее руководителя изображал чекист А. П. Федоров (он же Мухин), с которым якобы случайно познакомился Зекунов.

Поскольку этот савинковец заложил ряд соратников и был хорошо "повязан", его сочли возможным послать за границу, снабдив богатыми разведывательными материалами, вроде бы, переданными от "Либерал-демократов". Он прибыл в Вильно к уполномоченному НСЗРиС Фомичеву, а оттуда в Варшаву, где доложил областному комитету столь ценную информацию. Там Зекунов узнал о посылке еще нескольких эмиссаров в Россию их сразу арестовали, чтобы доказать ненадежность каналов, не связанных с "ЛД". Во вторую поездку с Зекуновым отправился Федоров. Он рассказал Варшавскому комитету о своей организации, и савинковцы для проверки решили послать в СССР Фомичева. Его не тронули - пользуясь "связями ЛД", он вместе с Федоровым и Зекуновым свободно добрался до Москвы. С его участием провели несколько заседаний "руководства подполья" и забросили хитрую удочку - на заседаниях некоторые члены ЛД стали выражать скептическое отношение к НСЗРиС - мол, вряд ли эта организация представляет реальную силу, и контакты с ней если и имеют какое-то значение, то только моральное, из-за личного авторитета Савинкова. Фомичев клюнул, принялся доказывать обратное и высказался за необходимость объединения. Что чекистам и требовалось.

Савинков инициативу подчиненного одобрил, и летом 1923 г. состоялась поездка Федорова в Париж. Он встретился с Савинковым, его помощниками Павловским и супругами Деренталь, а также Сиднеем Рейли. Провел он игру хорошо. Раскрывая "свои карты", вынуждал собеседников к ответной откровенности. И Савинков согласился возглавить объединенное руководство НСЗРиС и ЛД. А по поводу якобы имеющихся финансовых трудностей тут же выдвинул план "эксов" - по дореволюционному эсеровскому примеру организовывать налеты на банки и кассы, для чего обещал прислать своих специалистов.

Все же он был опытным волком, и вдогонку Федорову отправил в Москву Павловского. Тот пересек границу по неизвестному ЛД каналу и нагрянул вдруг с проверкой к Шешене. Опасаясь, что он что-нибудь пронюхает или уже пронюхал, его взяли. Павловский не смирился, попытался бежать из тюремной бани, оглушив конвоира, однако вырваться так и не смог. За обещание сохранить жизнь его заставили сотрудничать с чекистами. Под их диктовку он написал письмо, где закидывалось еще несколько удочек в расчете на слабые струнки Савинкова. Мол, образован "временный ЦК НСЗРиС", заочно избравший зарубежного лидера председателем. Писалось, что "только в России настоящая работа", в то время как в эмиграции "толкут воду в ступе", и сам Павловский, дескать, целиком ушел в здешнюю живую деятельность. А чтобы подтолкнуть Савинкова к приезду, придумали историю, будто в организации возникло два течения - "активисты", призывающие к немедленным действиям, и "накописты", требующие выжидать и набираться сил. И это разделение, мол, способно расколоть движение, если не будет авторитетного вмешательства.