Василий Шатилов - Знамя над рейхстагом

На привал мы остановились в негустом лиственном лесу, подступавшем к Малоховке. За стволами деревьев серебрилась вода. Это виднелась южная оконечность озера Верхнего. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, ткали на траве яркий узор. Над головой стоял птичий гомон. Где-то неподалеку трудился дятел. Доносился аппетитнейший запах тушеной баранины. Это штабной повар Блинник колдовал над завтраком. Он был почему-то мрачный как туча, молча накрывал импровизированный стол, помогая Маше - ядреной девятнадцатилетней сибирячке, блиставшей яркой и пышной крестьянской красотой. Маша у нас выполняла обязанности официантки. С Блинником у нее отношения были особые. Тридцатилетний повар робко ухаживал за своей подчиненной, не встречая, впрочем, взаимности. Но недостаток обоюдности в любви восполнялся в какой-то мере дружбой. На правах друга Блинник нередко работал за Машу, давая ей возможность отдохнуть.

Оперативная группа дружно принялась за поздний завтрак. Когда была отдана дань баранине, кто-то поинтересовался:

- Блинник, что с тобой?

- Ничего, все в порядке.

- Ну да? А не опять ли разлад с Машей?

Повар хмуро глянул на говорившего и, буркнув: "За чаем схожу", удалился. За столом прозвучал приглушенный смешок. В это время появился взволнованный Коротенко:

- Товарищ полковник! Немцы силами до дивизии отходят на запад. Сейчас они километрах в десяти северо-восточнее нас.

Завтрак был забыт. Я развернул карту. Оказывается, мы обогнали противника. Ситуация сложилась в какой-то мере знакомая. Примерно в такой же обстановке побывала 182-я стрелковая дивизия, когда она продвигалась к городу Дно. Тогда мы тоже оказались во главе наступающей армии и тоже обнаружили противника, отходившего по параллельному с нами пути. В тот раз мы отрезали неприятеля и разгромили его. Сейчас задача была такой же: не дать фашистам прорваться к Резекне, связать их боем, рассеять и уничтожить.

Дорога, по которой шли немцы, лежала через межозерное дефиле шириной от одного до двух километров. Некоторые неприятельские подразделения могли обойти Верхнее озеро с севера, отдельные имели возможность двинуться в обход Нижнего с юга. Надо было немедленно развернуть дивизию, чтобы отрезать врагу пути отступления.

- Курбатов, командиров полков ко мне!

Пока Анатолий Георгиевич выполнял приказание, я связался по радио с генералом Переверткиным и доложил ему обстановку. Он одобрил мое решение.

Первым появился командир 674-го полка Валентин Степанович Корнилов, прибывший в дивизию всего несколько дней назад. Это был молодой подполковник - сухощавый, подвижный, светловолосый. Он был заметно взволнован. Еще бы! Полк Корнилов получил сразу по окончании трехмесячных курсов. До этого он не служил на командных должностях. Сейчас его ждало первое боевое испытание на новом посту. По пути в штаб он, видно, уже успел услышать разговоры, что дело предстоят серьезное...

Подошли спокойный, сосредоточенный Павел Денисович Алексеев и улыбающийся Федор Матвеевич Зинченко. Я разъяснил офицерам задачу.

Штабу дивизии во главе с Николаем Константиновичем Дьячковым определялось место здесь в лесу около Малоховки. При штабе оставлялся в качестве моего резерва батальон 469-го стрелкового полка. Остальные его подразделения я велел Алексееву направить на северо-восток, к дороге, по которой двигался противник. Им предстояло первым вступить в бой, ударив немцам во фланг.

Корнилов получил задание стремительным маршем выдвинуть 674-й полк в межозерье. Там, у деревни Михайловки, ему предстояло преградить путь неприятельской колонне на Каунату. Зинченко должен был повести 756-й полк в обход Нижнего озера с юга, чтобы во взаимодействии с 674-м полком не дать фашистам пройти на запад, окружить их и уничтожить.

Максимову я приказал подготовить артиллерию к двадцатиминутному огневому налету по колонне противника в момент ее приближения к межозерью и отражать возможные попытки гитлеровцев прорвать нашу оборону у Михайловки. На холмике севернее этой деревушки было решено разместить наблюдательный пункт оперативной группы.

- Все ясно? Вопросы есть? - спросил я офицеров.

- Разрешите, товарищ полковник? - раздался напряженный голос Корнилова. - Реальна ли задача удержать дефиле силами полка, имея перед собой дивизию?

- Конечно! К тому же с вами будет взаимодействовать семьсот пятьдесят шестой полк. - Вопрос показался мне слишком пустым, чтобы задерживать на нем внимание. Тогда я не придал ему должного значения. - Приступайте, товарищи, к делу.

Командиры полков отдали необходимые распоряжения и вместе с комбатами и командирами приданных дивизионов выехали на рекогносцировку. Выслав вперед километра на полтора разведгруппу, я с Максимовым и радистом Глебом Попковым сел в "виллис" и направился на высоту, где намечалось развернуть наш НП. 674-й полк, по моим расчетам, мог занять указанное ему позиции через час-полтора. И тогда мы оказались бы в центре боевых порядков, со всех сторон прикрытые от противника. Лучшее место для наблюдательного пункта в такой обстановке трудно было представить. Правда, оборудовать его как следует уже не оставалось времени. Ну да не беда.

Над головой у нас шумели густые кроны деревьев, под ногами шелестела высокая, по колено, трава. Чудесный вид на оба озера открывался с холма.

- О-хо-хо, - вздохнул Максимов. - В сорок первом отступали - ног под собой не чуяли. Ни минуты покоя не было. Сейчас наступаем - тоже ни сна ни покоя.

Я внимательно взглянул на командующего нашей артиллерией. Человек немолодой, повоевавший и в первую мировую, и в гражданскую, сейчас он выглядел скверно. Щеки избороздили глубокие морщины, под глазами набрякли тяжелые мешки. Видно было, что Александр Васильевич здорово устал. И то правда: после отдыха в Маслове мы трое суток продвигались без задержек и почти не спали. Максимов утомился больше других.

- А что, товарищ комдив, если нам соснуть часок? - продолжил он свою мысль.

Идея хотя бы немного поспать перед боем показалась мне заманчивой. Обстановка вроде бы позволяла. Я согласился, приказав выставить вокруг наблюдателей. Загнав в кусты машину, мы легли там же в густой траве. Уснули мгновенно.

Через час меня разбудила ружейная перестрелка. Выглянув осторожно из-за веток, я увидел совсем неподалеку немцев, деловито устанавливавших орудия для стрельбы прямой наводкой. Все стало ясно: противник упредил Корнилова и раньше его вышел на отведенный 674-му полку рубеж. А наблюдатели, видимо, не выдержали и тоже уснули. Хорошо, что фашисты покамест нас не заметили. Надо было немедленно ретироваться.

Я осторожно разбудил командующего артиллерией, шофера и радиста. Лопарев мигом вскочил в машину и, согнувшись над баранкой, завел мотор. Попрыгав в "виллис", мы вылетели на дорогу.