Святослав Рыбас - Громыко. Война, мир и дипломатия

То, что последовало дальше, напоминало страшный сон.

Чтобы увеличить объем ресурсов, обратились к бюджетному заимствованию: союзный бюджет в 1988 году был сверстан с дефицитом в 60 миллиардов рублей, стала нарастать инфляция. Пришлось обратиться к зарубежным займам. К 1990 году государственный долг составлял 400 миллиардов рублей (44 процента ВВП) {432} 432 Гайдар Е.Т. Гибель империи. Уроки для современной России. М., 2008. С. 212. .

Увеличилось давление на бюджет из-за государственных дотаций для поддержания низких розничных цен на основные продукты питания. В 1989 году доля дотаций на продовольственное потребление составляла около трети расходной части бюджета {433} 433 Там же. .

В первые два года горбачевская группа делала ставку на модернизацию машиностроительного сектора с тем, чтобы выйти на мировой рынок с высококачественными товарами. (Повторяя, между прочим, попытку поляков.)

Компенсировать падение нефтегазового экспорта продукцией машиностроения СССР не мог, так как конкурентоспособными были всего 12 процентов изделий машиностроительного сектора. При этом в 1986—1989 годах безвозмездная помощь зарубежным странам достигла 60 миллиардов рублей (1 рубль — 0,6 доллара США). Расходы на войну в Афганистане в 1987 году составили 5,4 миллиарда рублей. При этом валютные поступления в 1987 году равнялись всего 25 миллиардам долларов.

Власти оказались перед драматическим выбором; требовалось еще больше сократить военные расходы, снизить поставки нефти и сырья в страны СЭВ, повысить цены на продукты питания, перейти на карточную систему, сократить капитальные вложения и закупки технологического оборудования на Западе. Но это означало бы моральный крах власти, забастовки и протесты населения, вплоть до угрозы государственному порядку.

В 1989 году разразился валютный кризис. В начале 1990 года Внешэкономбанк СССР прекратил платежи иностранным фирмам за поставку в СССР товаров цветной и черной металлургии. 16 июня, выступая в Железноводске, Горбачев опрометчиво высказался о возможности пролонгировать возвращение внешних долгов. Это мгновенно отразилось на западных рынках. Банк Англии сразу занес СССР в «черный список» ненадлежащих должников. Кроме того, большинство западных стран стали увязывать предоставление кредитов «со скорейшим принятием в Советском Союзе реальной программы перехода к рыночной экономике с четким распределением компетенции центрального правительства и союзных республик».

Это был первый звонок Москве, предупреждавший, что Запад не будет церемониться в случае ослабления СССР.

Если пользоваться географией «Доктрины Рейгана», то в Кремле уже не вполне представляли, как вести политику с социалистическими государствами, входящими в СЭВ. Еще в октябре 1986 года на заседании Политбюро был поставлен вопрос о неравноправности их отношений с Советским Союзом. Из выступления Рыжкова было видно, что социалистические «друзья» не хотят помогать слабым Кубе и Вьетнаму, перекладывая эту обязанность на СССР, зато ориентируются на производство более выгодной продукции высокой степени передела (электроника и др.). («Деликатесы им подавай, а мы их будем держать исподнизу своим углем, нефтью, металлом».) Интеграции не получалось. С 1986 по 1989 год объем всей безвозмездной помощи зарубежным странам составил 55,9 миллиарда инвалютных рублей {434} 434 Рыжков Н.И. Перестройка; история предательств. М., 1992. С. 267. .

В январе 1990 года страны СЭВ перешли на взаиморасчеты в долларах (на этом советский мировой экономический проект закончился), товарооборот резко сократился и отлаженная система промышленной кооперации стала разваливаться. Одновременно быстро разбухали денежные накопления населения в связи с неудовлетворенным спросом на товары народного потребления. На начало 1990 года у населения было на руках около 110 миллиардов рублей. Из 989 видов товаров в относительно свободной торговле находилось лишь 11 процентов товаров. Из продаж исчезли телевизоры, стиральные машины, мебель, ученические тетради, карандаши, клеенки, лезвия для бритья, мыло, стиральный порошок.

Цепь непродуманных решений усугубляли финансовые проблемы государства. Сокращение производства спиртных напитков (в 1985 году продажа водки составляла 24 процента в товарообороте), принятие закона «О кооперации», позволяющего государственным предприятиям бесконтрольно переводить деньги из безналичного обращения в наличный, минимальные налоги (3 процента) на доходы кооперативов разбалансировали финансовую систему.

Получившие большие права предприятия поднимали цены на свою продукцию, а коммерческие банки (их было создано свыше тысячи) бесконтрольно обналичивали деньги, выводили их из-под государственного контроля. Через коммерческие банки ежегодно «отмывалось» 70—90 миллиардов рублей. Через них «теневая» экономика, где тогда работало около 15 миллионов человек, получила возможность быстро легализовать доходы.

После разрушения СССР на 1 января 1992 года на личных счетах россиян во Внешэкономбанке было 433,8 миллиона долларов {435} 435 Гайдар Е.Т. Указ. соч. С. 417, . Обладатели этих счетов и стали во время приватизации основными претендентами на государственную собственность.

На заседании Политбюро 29 января 1990 года председатель правительства Н.И. Рыжков сказал, что в Верховном Совете действуют лоббисты «теневой экономики», «Собчак и прочие хорошо говорящие», и заявил, что переток денег из безналичного расчета в наличный «создает мощную инфляцию» {436} 436 В Политбюро ЦК КПСС. По записям Анатолия Черняева, Вадима Медведева, Георгия Шахназарова (1985—1991). М., 2008. С. 583. .

Однако Рыжков был прав только отчасти. К власти рвалось новое поколение образованных людей, не желавшее воспринимать черно-белую картину мира, свойственную для политического зрения выпускников первых советских вузов 30-х годов. Можно сказать, сталинская модернизация и культурная революция породили поколение реформаторов, которые благодаря ошибкам властей превратились в могильщиков СССР.

Шахтерские забастовки 1989 года поставили советское руководство в безвыходное положение: рабочие потребовали кардинального улучшения снабжения товарами, но власть могла только поднять заработную плату, что еще больше разгоняло инфляцию и обостряло проблему дефицита.

На заседании Политбюро 16 февраля 1989 года председатель правительства СССР Н.И. Рыжков отметил, что превышение расходов над доходами составило 133 миллиарда рублей. Эмиссия в 1988 году достигла 11 миллиардов — «больше, чем в любой другой год после войны». На пленуме ЦК КПСС в сентябре 1989 года министр внутренних дел СССР В. Бакатин заявил, что за восемь месяцев текущего года «совершено полтора миллиона преступлений. 240 тысяч — тяжелых. Рост на 40% — беспрецедентно» {437} 437 Там же. С. 282. .