Кристофер Андерсен - Мик Джаггер. Великий и ужасный

Привыкшая жить на широкую ногу, Маргарет завела роман с ландшафтным дизайнером Родди Ллюэллином на восемнадцать лет моложе ее, чем окончательно расстроила свой брак с лордом Сноудоном. В 1971 году она пригласила сюда Мика и предложила ему построить здесь собственный дом, что он со временем и сделал. Его резиденция носила название «Сноудон» (в честь поместья, которое он приобрел для Марианны Фейтфул), и, помимо основного жилища, там был выстроен ряд японских домиков для гостей, бани с джакузи, отдельный детский участок, чайный домик, павильон и зал для игр, тиковый пол которого часто бывал сплошь усеян тысячами красно-белых капсул из-под «Контака».

Лекарства от кашля конечно же было недостаточно, чтобы в нью-йоркском четырехэтажном ночном клубе «Дансетерия» в июне 1980 года отметить выход нового альбома, Emotional Rescue («Эмоциональное спасение»). Как писал Виктор Бокрис, присутствовавший на этом мероприятии, Мик сразу прошел в мужской туалет и, пока его охранник стоял у двери, «вынюхал полграмма кокаина, выкурил большой косяк и пропустил полбутылки виски, после чего на сорок пять минут стал всем известным Миком Джаггером».

Альбом Emotional Rescue , в заглавном треке которого Мик старательно пел фальцетом, стал первым хит-альбомом «Роллингов» нового десятилетия, занимавшим первую строку в чартах семь недель. Кит, как всегда, рвался в дорогу, чтобы рекламировать его по всему миру. Но Мик решил ограничить гастрольную деятельность одним туром за три года, чтобы не распылять силы. Он понимал, что его предложение не найдет отклика у Ричардса, и потому выждал паузу и только во время совместного с Джерри отдыха в Марокко послал в нью-йоркский офис Rolling Stones телекс с сообщением о том, что тура 1980 года не будет.

Именно в тот период, как вспоминал Кит, между ними «едва не дошло до драки, а то и хуже». Ричард заметил, что Мик «полюбил командовать, тогда как я занимался „творчеством“». Когда на деловых встречах, на репетициях или даже на вечеринках Кит пытался вставить свое слово, Мик часто прерывал его и говорил: «Да заткнись ты, Кит. Не дури».

«Это было чертовски грубо, – вспоминал Ричардс. – Конечно, я знал его так давно, что простил бы все, даже убийство. Но все равно я думаю об этом. И мне больно».

К этому времени Кит стал замечать перемены в своем старом друге. Джаггер, считавший, что все от него чего-то хотят, замкнулся и охладел к друзьям. «Раньше он был гораздо теплее. Казалось, будто он залез в холодильник», – говорил Кит. В рок-тусовке Мик давно печально славился своим высокомерным отношением к обслуживающему персоналу и к членам коллектива – к тем самым людям, от которых часто зависел успех концерта, тура или звукозаписи. Он никогда не запоминал имена сотрудников и даже не узнавал их в лицо. «Можно было поздороваться с Миком раз десять, и он только один раз отвечал, пробегая мимо, – говорил Олтхэм. – Так он вел себя и с другими «Роллингами»: с Чарли Уоттсом, Биллом Уаймэном, Ронни Вудом. Он даже перестал обращать внимание на Кита». Джаггер настолько привык искать во всем скрытые мотивы, что не доверял даже своему духовному собрату. «Он все больше сужал свой круг доверия, и в какой-то момент я оказался за его пределами», – сказал Кит.

В зале заседаний и на деловых совещаниях такая холодность шла Джаггеру только на пользу. Артур Коллинз, который сменил Эрла МакГрата на посту главы «Роллинг Стоунз Рекордз», поражался чрезвычайно практичному подходу Джаггера к руководству брендом Rolling Stones . «У него был глобальный, ориентированный на детали подход», – говорил Коллинз. Когда Джаггер просил привести конкретные цифры, «он предполагал, что эти данные уже лежат у вас под рукой… Нужно было отвечать очень точно, или он просто уходил». Джаггер также требовал, чтобы ему предоставляли данные о конкурентах: сколько пластинок продали Майкл Джексон, Элтон Джон, Брюс Спрингстин и даже Барри Манилоу. «Мик очень прагматичный, заинтересованный в прибылях человек», – описывал его Коллинз.

Но ничто не подготовило ни Мика, ни весь мир к тому, что случилось 8 декабря 1980 года, когда у входа в здание «Дакота» Джона Леннона застрелил его безумный фанат Марк Дэвид Чэпмен. Другу Мика только что исполнилось сорок лет.

Тогда Мик не сделал никаких официальных заявлений, но происшедшее его потрясло. Когда Джаггер услышал ужасную новость, «он побледнел, – вспоминал его водитель. – Глаза у него были красные, его трясло». Джаггер был потрясен и не верил в случившееся еще и потому, что Леннон в отличие от «Роллингов», едва ли старался пробудить в своих поклонниках чувства гнева и ненависти.

Зловещее убийство Леннона повергло Мика в угнетенное состояние на несколько месяцев. И у него были все поводы опасаться за свою жизнь. Позже выяснилось, что имя Джаггера тоже числилось в списке Марка Дэвида Чэпмена. С помощью Джерри Мик начал подыскивать себе новое жилье в спокойном квартале Верхнего Ист-Сайда, а заодно стал повсюду носить с собой пистолет. Он нисколько не сомневался, что у него достанет духу нажать на курок. «Какой смысл носить оружие, если не собираешься стрелять?» – говорил он об этом как о чем-то само собой разумеющемся.

«Мик один из самых сексуальных мужчин в мире. Он лучший любовник из тех, что у меня были».

«Невозможно вечно встречаться с шестнадцатилетними. Они слишком требовательные».

«Между этими двумя все время то любовь, то ненависть».

«Я отучила его от наркотиков, но он заменил их сексом».

«Вы уверены, что хотите этого?» – переспросил Мика актер Джейсон Робардс. Оба уже провели несколько месяцев на берегу Амазонки на съемках фильма «Фицкарральдо» – немецкий режиссер Вернер Херцог экранизировал невероятную, но основанную на реальных событиях историю о том, как один человек собирался построить оперный театр в перуанской сельве. Устав от напряжения и, по всей видимости, немного не в себе, Мик собирался пройти через древний индейский ритуал по увеличению пениса.

«Для этого на детородный орган надевали стебель бамбука и запускали внутрь пчел, – говорил директор фильма Жюльен Тампль, друг Джексона, который позже снял в Мексике клип на песню «Роллингов» Undercover of the Night («Под покровом ночи»). Как вспоминал Тампль, Мик сказал ему, что действительно пытался попробовать болезненную процедуру. «Мик несколько месяцев жил в перуанских джунглях. Наверное, он там с ума сходил», – пришел к выводу Тампль.

Сам Мик признавал, что в какой-то момент «простыл, промок, устал, перепугался и был сыт по горло» невыносимыми условиями на съемочной площадке. Робардс заболел дизентерией и был вынужден уехать. Вскоре за ним последовал и Мик. Хотя потом фильм пересняли с Клаусом Кински в главной роли, Херцог был убежден, что только Джаггер мог справиться со второплановой ролью полоумного актера.