Александр Половец - БП. Между прошлым и будущим. Книга 2

Почему? Видимо, там власти избегают знакомить население страны со всем, что не поддается объяснению марксистско-ленинской диалектикой — той, что в свое время объявляла лженауками и генетику, и теорию относительности, и кибернетику… Хотя, в какие-то периоды и советские издания вынуждены были освещать ставшие широко известными феномены — Розы Кулешовой, например, Джуны Давиташвили и других. Разумеется, пытаясь при этом придать им материалистическое толкование.

Чаще же всего, когда нечто необъяснимое находит свое подтверждение и становится как бы неоспоримым, советские власти прекращают всякие дискуссии в прессе, закрывая эту тему для читателя… и открывая научные исследования, ведущиеся, разумеется, в секретных институтах и лабораториях, работающих, как правило, на военные цели.

Сколько, однако, эти темы ни закрывай — факты остаются. И получить им хоть какое-то, доступное нам сегодня, объяснение было бы по меньшей мере любопытно.

Вот почему, сам подогревая свое нетерпение, я ждал встречи с Ларисой Виленской, редактором издаваемого в США научного журнала «PSI Research» — «Парапсихологические исследования», автором многих публикаций на эту тему в американской и зарубежной прессе.

Наконец она приехала. Нас представили друг другу наши общие знакомые, привезшие ее в редакцию, и, заторопившись, быстро исчезли. А Лариса открыла толстенный баул, набитый книгами и брошюрами, выпущенными солидными американскими издательствами, из чего я легко заключил, что парапсихологические явления занимают сегодня умы самых серьезных ученых. (К одной из этих книг Лариса по заказу издательства подготовила вступительную статью).

Беседовали мы несколько часов. И все же, когда Ларисе пора уже было торопиться на обратный самолет (она живет в Сан-Франциско), мне показалось, что большую часть вопросов я так и не успел задать и что множество тем осталось за пределами беседы. Вот, однако, то, что я сумел записать и запомнить в нашей встрече с Ларисой Виленской.

— Как я стала парапсихологом? В 1960-х годах я училась в Московском институте стали и сплавов. Однажды у нас устроили встречу с актером Карлом Николаевым и исследователем парапсихологических явлений Каминским. Гости рассказали студентам о людях, обладающих необычными способностями — например, сверхпамятью, способностью воспринимать информацию на расстоянии и т. д. По нашей просьбе они согласились продемонстрировать один из подобных экспериментов.

Строго говоря, это не было научной демонстрацией, все происходило экспромтом; поэтому, как они, так и мы, зрители, не имели возможности специально подготовиться. На сцене собралось небольшое жюри из нескольких человек, отобранных из зала; выбрали 5 случайных предметов, оказавшихся под рукой, подали их Каминскому и предложили, чтобы он передал информацию об одном из них Николаеву, находившемуся в другом помещении. Отобранным предметом был кулон на тоненькой цепочке.

Помню, я пришла в зал прямо из лаборатории вместе с другими студентами. Случайно обнаружив у себя в кармане небольшой электромагнит, я предложила сидящему рядом студенту: давай одновременно проведем свой эксперимент — внушим Николаеву образ этого магнитика. Дальше происходило следующее: мы смотрели вдвоем с приятелем (больше никто не мог этого наблюдать) на кусочек металла, и я пыталась мысленно внушить его образ Николаеву.

В это же время Каминский «передавал» Николаеву образ кулона. Николаев вышел на сцену и, разглядывая разложенные перед ним предметы, стал негромко повторять описание внушаемого ему образа. Зал замер. «Что-то золотистое, длинное… металл… нет, сероватое… прямоугольное вот такого, примерно, размера (это он начал вдруг описывать мой магнитик). Нет… опять цепочка лезет… длинная, тонкая…»— вернулся он снова к описанию кулона. Было совершенно очевидно, что мы, два человека, безо всякого опыта и безо всякой тренировки сумели наложить нашу «передачу» на информацию, получаемую Николаевым от Каминского. В конце концов Николаев безошибочно отобрал заданный ему экспериментом предмет — кулон.

Меня все это безумно заинтересовало. К тому времени мне были уже знакомы некоторые публикации: «Биологическая радиосвязь» Кажинского, «Таинственные явления человеческой психики» Васильева… ну и другие. Хотелось, однако, узнать больше — что же это на самом деле? И я пришла в Лабораторию биоинформации, которая к тому времени была создана в Москве при Научно-техническом обществе радиотехники, электроники и связи им. Попова.

В этой лаборатории, работавшей полуофициально и на общественных началах, существовало несколько экспериментальных групп по обучению целительству методом наложения рук, например. Тогда, до признания феноменов Джуны Давиташвили, Криворотова, Сафонова, подобные попытки считались ересью… И, однако, невзирая на существовавший, конечно, контроль «официальных инстанций», группе что-то удавалось делать. В состав ее, в основном, входили медицинские работники: врачи, медсестры… ну и те, кто чувствовал в себе какие-то способности к целительству.

А я не была ни тем, ни другим — просто любопытствующая девятнадцатилетняя девчушка. Эту группу вел Сергей Александрович Вронский, успешно (хотя и без ведома властей) практиковавший целительство руками. Он принял меня в группу и дал мне первые знания — о биополе, о биоэнергии, о том, как использовать ее для целительства. Интересно, что впоследствии, встречаясь в разных странах с целителями, я обнаружила, что почти все они пользуются сходными приемами и методами, не зная друг о друге — интуитивно, подсознательно, но они приходят к одному и тому же и даже описывают сходные ощущения.

Вернемся к тому времени. В нашей группе работала Варвара Михайловна Иванова-Кисина, автор многих публикаций по вопросам парапсихологии. И в 1970 году мы познакомились с Розой Кулешовой, девушкой, обладавшей способностями так называемого «кожного зрения». Роза рассказала нам, как она обучилась этим способностям (может быть, правильнее сказать — обнаружила их в себе), работая в школе для слепых.

Она наблюдала, как слепые пользуются методом Брайля, читая «на ощупь», и думала: если они могут это, почему бы не попробовать мне научиться читать на ощупь обычные тексты. Каждый день в течение трех месяцев она брала книгу с крупным шрифтом и, закрыв глаза, пыталась распознать буквы. И у нее получилось!

Сначала (в 62-м году) она демонстрировала свои способности врачам и психологам в Нижнем Тагиле и Свердловске, потом в Москве. В нашей лаборатории она начала работать в 70-м. К тому времени я уже владела методикой научной постановки экспериментов: я ставила между ней и предметами, с которыми она работала, экран, надежно завязывала ей глаза и т. п.