Александр Половец - БП. Между прошлым и будущим. Книга 2

Возможно, ясновидящий «видит» один из наиболее вероятных вариантов будущего. Но что я для себя точно поняла — я не хочу, чтобы мне предсказывали! В квантовой механике есть такое понятие — влияние наблюдателя на процесс наблюдения. Боюсь, здесь мы сталкиваемся с тем же явлением: когда ясновидящий делает свое предсказание, не исключено, что он увеличивает вероятность осуществления предсказанного им самим фактом своего предсказания. Вот я и думаю — пусть все идет своим чередом…

— Перспективы практического использования парапсихологии? Мы довольно близко подошли к пониманию воздействия биологических систем человека и растения, экспериментируя с воздействием целителей на культуры бактерий — при этом терапевтическое психовоздействие, естественно, полностью исключается, остается только биоаналитическое. Видимо, именно это явление будет одним из первых общепризнанных.

Согласитесь — чем больше пилюль мы изобретаем, тем больше возникает побочных явлений, воздействующих на организм человека. А при целительстве подобного рода эффекты исключаются — одна биологическая система взаимодействует с другой. Возникает большой интерес и к психокинезу — есть группа физиков, исследующих сравнительное изменение структуры металла при сгибании его обычным путем и психокинетическим.

— Существует ли опасность применения этих явлений во вред человечеству? Вот вы упоминаете гипотезы Хохлова, Федосеева. А я напомню вам подобное сообщение из книги М.Поповского «Управляемая наука» — его беседа в Алма-Ате с Виктором Михайловичем Инюшиным. Я тоже встречалась с Инюшиным, где-то в 1975 году, и он не разрешил мне познакомиться с работой его лаборатории без соответствующей санкции моего и его начальства — тематика его работ была полностью засекречена.

Но вполне вероятно, что в этой лаборатории работали над созданием так называемых психогенераторов, излучающих электромагнитные волны, способные воздействовать на психику населения. Речь идет о гипнозе на расстоянии, о попытке изменить психосостояние человека, заставить его совершать действия, которые он сам по своей воле не совершил бы. И я знаю — организаций в СССР, ведущих подобного рода разработки, немало; существуют даже целые управления. Будем, однако, надеяться, что эти эксперименты еще недостаточно разработаны, чтобы их проводили в масштабах всего земного шара…

И еще я верю, что в большинстве людей заложена способность отличать плохое от хорошего, добро от зла. Я верю, что те, кто работают в парапсихологии и видят глобальную зависимость всего живого на нашей планете, смогут в конечном счете найти более положительное направление своих усилий.

Если смогут…

Апрель 1984 г.

Февраль 1989-го.

— Сказать, что у меня просто такой дар, это значит — обмануть. С другой стороны, сказать об отсутствии дара, то есть отсутствии природных наклонностей и способностей, тоже было бы неправильно. Я считаю, что самый большой дар психолога заключается в том, чтобы видеть его и в других людях. И это самый высший дар! Потому что оказывается, что самые простые и обычные люди могут менять цвет своих волос или менять форму своих суставов… Добраться до этих способностей, открыть их — это самый большой дар человека, занимающегося психологией.

Говоря о неизведанных возможностях человеческой психики, я думаю, что парапсихологи ленинградской школы (опыты Васильева, например) ставят интересные вопросы — за это я их ценю. Но конкретных ответов на свои вопросы они не дают. Кроме того, они исследуют возможности изменения человеческой психики, и мое коренное отличие от них заключается в том, что я уже переключился на соматические изменения, происходящие в организме под влиянием изменения его психического состояния.

То есть я уже переключился на тело. Вот, скажем, Васильев пишет, что человек может чувствовать приближение смерти. Опять таки, это психический процесс, как и все предчувствия, предугадывания или передача на расстоянии мысли или образа — все это связано только с психикой. А моя сфера прозаическая: ногти, мозоли, зубы, катаракты, носовые перегородки…

У меня всегда была тяга к человеку, к его вечной загадке, и меня всегда интересовали крайности в проявлениях человеческой психики. Поэтому я стал заниматься психиатрией, потому и заинтересовала меня эта особая каста людей — психически больных. Меня тянуло к этому, как в омут. Ну и, конечно, в течение двадцати пяти лет, которые я провел, практикуя в психиатрической больнице, я близко соприкоснулся с той, я бы сказал, крайностью психического состояния, которую представляет собой шизофрения и другие психические заболевания. Я видел в этом определенную психическую крайность, — и я вошел в эту крайность и почувствовал ее… Но постепенно.

Моя жизнь была полна трудностей, и большую часть ее я провел в страшной нищете. Эта сторона моей жизни мало кому известна, но без того колоссального опыта, которым она меня снабдила, я не знаю, где бы я был сейчас. В Советском Союзе в общей сложности я провел более 1700 сеансов групповой терапии. Я объездил всю страну вдоль и поперек. Я выступал во многих городах, деревнях и селах. Сначала это были двадцатиминутные и получасовые выступления — причем, перед самой разнообразной аудиторией. Кстати, замечу: чем проще или грубее аудитория — тем труднее с ней работать. Хотя многим кажется, что все должно быть как раз наоборот…

Я свои выступления всегда провожу с необычайной легкостью. Я понимаю, что когда выходишь на сцену, то можно свое выступление проиграть или выиграть. И победа — это когда ты завоевал свою аудиторию, когда выступление удалось, у меня никогда так не было, чтобы выступление мое не удалось.

В советской и зарубежной прессе муссировались слухи о том, что советские власти использовали мой дар для того, чтобы отвлечь внимание населения от насущных проблем и трудностей. Это выдумки людей, которые брали у меня интервью и которые в мои уста вложили собственную глупость. Для того, чтобы внедрить телевизионную терапию, мне пришлось преодолевать сопротивление множества официальных лиц. Моими усилиями телепсихотерапия была претворена в жизнь и способствовала выздоровлению сотен тысяч людей.

Передач с участием американских телепроповедников я не видел, но думаю, что если во время этих передач проповеднику удается пробудить психическую саморегуляцию каких-то людей, то очевидно, что он прикасается к резерву человеческих возможностей. А уж дальнейшее зависит от мастерства и интуиции того, кто это делает. Хотя, насколько я знаю, ни один проповедник еще не вызвал потемнения цвета волос — то есть эффекта, которого удается достичь мне.