Александр Половец - БП. Между прошлым и будущим. Книга 2

— Савва, знаешь, на кого ты стал похож теперь?

— На кого?

— На сперматозоид!

Любил наш приятель шутки, хотя они были не всегда добрые. Только в этот раз Савелий не обиделся, а рассмеялся вместе с нами. Обиделся он в другой раз, когда в мое недолгое отсутствие в «Панораме» появился на странице юмора вроде бы дружеский, не очень остроумный, и даже пошловатый текст того же нашего приятеля.

Что вспоминается сегодня еще? Ну, например, как у меня дома, где гостил Савелий, пока жил в нашем городе, еженедельно, а бывало и чаще (сауна оставалась его слабостью), он всегда появлялся не с пустыми руками — ну, пустяк какой-нибудь копеечный — книжка, картинка, рюмка, — он обязательно что-то дарил, радовался, когда гостинец ставился сразу на полку, открывал принесенный термос с настоями каких-то неведомых трав или с морковным соком — он доверял только магазинам «здоровой пищи», а однажды вообще увлекся сыроедением…

Или вот еще помню, как он представлял мне свою новую подругу, Наташу… Потом он потихоньку спрашивал меня — «Ну, как тебе она?», и я в ответ только поднимал большой палец. И ведь, действительно — замечательный, красивый во всех смыслах человек, Наташа вскоре стала его женой. Мы с ней с той поры сохраняем дружбу даже и теперь, когда у нее новый муж. А она всё мечтает увидеть опубликованными воспоминания близких друзей о Савелии, и, конечно же, раньше или позже их увидит, нашими общими заботами.

Или вспомнить о том, как Савелий у меня же дома познакомился с Булатом, и, наверное, подружились бы, видься они чаще: у Савелия был замечательный, живой ум, что не в последнюю очередь определило его актерские возможности. Думаю я, чтобы так, как это делал Крамаров, сыграть роли его всегдашних героев-придурков, нужно было обладать незаурядным умом и талантом.

Розовский Марик — это в его самодеятельной студии «Наш дом» началась актерская биография Крамарова — потом сетовал: «Савелия эксплуатировали в кино, а для него, под него надо было создавать фильмы!». Что есть совершенная правда.

Здесь, мне показалась уместна вставка из нашей беседы с Олегом Видовым — полный текст её я приведу когда-нибудь потом и не здесь.

«…А еще до того, была «Любовная история» — напомнил я Олегу, — я видел тебя на этих съемках, там и Савва играл: хорошо помню сцены с выстроенной декорацией палубы океанского лайнера, — мне довелось быть там гостем во время съемок. Помню, про этот фильм ты потом рассказывал: «Звоню Савелию, когда меня утвердили, говорю ему: «Что же у меня слов-то по роли почти нет! Сижу и молчу…». — А он мне: «Тебе деньги плотють?» — «Плотють…», — в тон ему отвечаю. — «Ну, — говорит, — тогда сиди и молчи!»

«Савка, — продолжал Олег. — Там я очень переживал за него — его брали сниматься в вестерн, роль была — ну, просто на него! Но продюсер, несмотря на мои просьбы отпустить его на неделю, категорически отказался: контракт есть контракт. И из России поначалу не поступали ему приглашения… Это потом пошли — одно за другим. Да вот не успел он, не судьба была, значит… Сюда приезжать надо в 20 лет… Савелию, помню, кто-то из только приехавших эмигрантов сказал как-то: „Савва, что же ты уехал, снимался бы на родине! Там для тебя работы навалом…“ — „А ты что сюда приехал — работать?“ — смеясь, спросил Савка. — „Да“. — „А я приехал сюда гулять!“»

Вот и получился, кажется, кусочек из будущей главы будущей же книги о Савелии Крамарове — я очень надеюсь, что в этом качестве мои строчки увидят со временем свет. До сих пор не могу простить себе, что не уломал я Савелия на такую беседу, вроде подробного интервью, чтобы ее текст можно было опубликовать, если не в газете — то хотя бы со временем включить в один из сборников, в которых я собирал разговоры с близкими мне людьми. Только Савелий всё отмахивался — потом, как-нибудь…

Это потом никогда не наступило.

…А было вот что:

К исходу 2011-го, в конце ноября, ранним утром зазвонил телефон: милый женский голос сообщил мне, что канал «Россия» готовит телемост «Москва — Лос-Анджелес», посвященный памяти Савелия Крамарова, и что меня просят принять участие в этой передаче вместе с Олегом Видовым — так вот, не смогу ли я на пару дней прилететь в Москву — билет будет меня ждать. Повод же для предновогодней программы — 30-летие отбытия Саввы из Советского Союза… Это к праздникам — так, что ли?

В тот же день позвонили мне Наташа, вдова Савелия, и Видов, узнав от организаторов программы, что я засомневался — какой там «лететь», да и вообще, стоит ли: ведь совсем недавно по заказу Первого российского телеканала был здесь снят фильм о Савелии. Но то — здесь, принять участие в нем я счел для себя за честь — и не ошибся: фильм действительно получился достойным, и показан был в России неоднократно, о чем мне каждый раз сообщали друзья из Москвы: «Мы опять тебя видели…». И до сих пор показывают.

Дальнейшее подтвердило основательность моих сомнений: начну с того, что телемост получился с «односторонним движением», т. е. нас аудитория в Москве видела, мы же их только слышали: ну не нашлось у организаторов программы нескольких сотен долларов, чтобы арендовать время на одновременную трансляцию изображения из Москвы в Лос-Анджелес! А, скорее, там просто решили — обойдутся. Ладно, обошлись как-то. Сказал я в эфир несколько слов по этому поводу, но если бы только это…

Приглашена на программу оказалась и сестра первой американской жены Крамарова, сообщившая, что не уйди Савелий от ее сестры, он бы «нормально питался и не умер бы так рано…». И в тон ей, ведущий, как бы между прочим, но уверенно, заметил, что во всем виновата американская медицина — «…не сумели у вас спасти Крамарова, и не оставил бы он родину — был бы жив и успешен по сегодня».

Я не думаю, что в передаче сохранили текст моей реплики и по этому поводу…

Возвращаясь же в прошлое, вспомним и такое:

В тот же раздел, что и текст несостоявшейся беседы с Савелием, могла бы войти и, тоже не состоявшаяся, беседа с Сичкиным. Этот раздел сборника в его первой публикации я назвал «Жители волшебного мира» — там было и о Леночке Кореневой, и еще о ком-то из киноактеров… В общем, не случилось такой беседы с Борей Сичкиным. Он и был для всех нас, его друзей — Боря, несмотря на солидную разницу в годах. А для всех — Бубой Касторским.

Одно из последних воспоминаний о Сичкине связано с моим юбилеем, празднование которого случилось при моем яростном сопротивлении: вечер все же состоялся с участием прилетевших из Москвы, из Иерусалима друзей и, конечно же, Бори Сичкина, прибывшего за несколько дней до того, загодя, из Нью-Йорка. Боже, — как он лихо танцевал на эстраде, повторяя эпизоды из «Неуловимых мстителей», как пародировал дряхлого Брежнева (он сыграл и серьезную роль в этом амплуа в фильме у американцев)! А потом, после хорошего застолья, мы погружались в пузырящуюся воду джакузи, и с нами — спокойно, все было пристойно — не вполне одетые девушки…