Александр Половец - БП. Между прошлым и будущим. Книга 2

«Вода реки была заражена на протяженности в тысячи миль по ее течению. Эвакуация населения началась лишь в 1953 году и затянулась на 8 лет. Максимально допустимая доза для работников атомных электростанций на Западе — 5 рэм в год. Даже сегодня счетчики Гейгера, погруженные в воду Теши, показывают радиацию 1700 микрорентген в час — в сто раз больше допустимого».

«Лос-Анджелес Таймс», 3 сентября 1992 г.

…Вернемся, однако, на Украину. Наш концерн — это не только пять атомных электростанций Украины. Да, да — на Украине пять АЭС: Чернобыльская… Южноукраинская… Запорожская… Хмельницкая… И Ровенская. На самих станциях работают 25 тысяч человек обслуживающего персонала. Первоначально в наш концерн вошли 18 предприятий — в их числе проектные институты, предприятия, которые занимаются ремонтом атомных станций, снабженческие организации.

Вот эти 18 предприятий и стали учредителями концерна. А сейчас у нас трудятся около 75 тысяч человек. Причем, я не думаю, что наш концерн есть окончательная структура управления атомной энергетикой на Украине: вероятно, позже мы все-таки найдем наиболее рациональную структуру.

В каких сегодня условиях работают наши 75 тысяч сотрудников? Концерн, учитывая инфляцию, пытается разумно регулировать отпускные цены на электроэнергию и, естественно, заработную плату. В этом мы стараемся не отставать, например, от шахтеров. Правительство идет нам навстречу, оно понимает — что такое атомная станция.

Медицина? У нас она была плоха по нынешним зарубежным меркам — но это лучшая в нашей стране медицина…

Питание? Пусть плохое, по нынешним понятиям Запада, но это было лучшее питание для нас. У нас были прекрасные санатории, может быть, даже лучшие. Но сегодня, субъективно или объективно (даже, скорее, объективно) идущие процессы пытаются эту систему подорвать. И мы, как концерн, ставим одной из своих основных задач сохранение сложившейся десятилетиями инфраструктуры. Если сегодня от нас побежит народ — нам его больше взять негде. Чернобыль мы поднимали всем Советским Союзом. Сегодня же взять людей негде… А ведь атомная станция, даже остановленная, без грамотных специалистов — это беда, опасность…

Товары… Сегодня рынок, можно сказать, насытился. Хоть немножко неприятно, что товары не украинские и даже не российского производства… До нью-йоркских магазинов, конечно, далеко, но уже нельзя сказать, что мы, выходя на базар, не сможем купить сала или мяса. Как и нельзя сказать, что мы приходим в магазин — а там нет хлеба. Но когда буханка хлеба в Киеве стоит восемь, а сейчас, говорят, шестнадцать рублей, то вы догадываетесь, что это…

Сегодня у вас тоже секретов особых нет, и мы можем изучить весь зарубежный опыт. Правда, он очень разный: здесь, в США, большинство атомных станций частные, а во Франции, например, несмотря на то, что там тоже капитализм, ни одна атомная станция не принадлежит частным владельцам — все они государственные. Так что выбор достаточно широкий, и мы должны найти какой-то оптимум. Я думаю, главное — это не повторить тех ошибок, которые мы уже совершали. И структурных — тоже.

Атомная энергетика в СССР чего только не пережила: принадлежала она и Министертву среднего машиностроения, и Министерству энергетики СССР. Потом, если вы помните, организовали Министерство атомной энергетики СССР — это было после чернобыльских событий… А потом снова передали атомную энергетику в Министерство среднего машиностроения — правда, ему дали другое название: Министерство атомной энергетики и промышленности, но, в принципе, суть не менялась.

Верно, министерство это было и оборонное. Но не только оборонное — достаточно сказать, что все атомные реакторы для энергетики и для промышленности разрабатывались и строились этим министерством. Так что оно по-крупному работало и на гражданские нужды…

КОММЕНТАРИЙ: Реактор RBMR на графитовых стержнях, взорвавший Чернобыльскую АЭС, был разработан отчасти и для военных нужд: одновременно с выработкой электроэнергии он производил и плутоний, необходимый для атомных боеголовок.

Ф.Штейнхаузер, ученый, глава секции атомной безопасности IAEA

… Подчиненность нашего концерна? Сегодня мы являемся государственной организацией. Нам такой статус придан постановлением правительства, и мы непосредственно подчиняемся первому вице-премьеру — параллельно с Министерством энергетики. В нашем распоряжении совершенно нет электросетей, то есть мы не передаем электроэнергию, не распределяем ее по потребителям — мы, можно сказать, оптом продаем ее Министерству энергетики, оно уж доводит ее до потребителя.

Приватизация? Я думаю, что после чернобыльских событий вряд ли нам удастся кого-либо убедить в пригодности для нас американского опыта: мы, наверное, еще очень долго не будем ставить вопрос о приватизации атомной энергетики. Народ должен понимать — ответственность за безопасность эксплуатации атомного реактора несут люди, облеченные государственной властью, с которых, соответственно, можно и спросить…

ЦИТАТА: «Разработки атомного оружия в нашей стране явились не чем иным, как атомной войной против собственного народа»…

Н.Миронова, председатель регионального Комитета по противоатомной безопасности. Челябинск.

«…Советские атомные проекты были больны — начиная от самой их концепции мегаломании, обернувшейся теперь кошмаром, похожим на конец света. Это — настоящий ночной кошмар, только он не уходит с пробуждением …»

Р.Шатырник, Белорусский государственный комитет по Чернобылю

…Другое дело — опыт технологический, опыт технический: все-таки энергетика на Западе развивалась в других условиях, и, вероятно, есть вещи, в которых она впереди и которые могут быть использованы на Украине. Например, американская фирма «Вестингауз», которая сегодня и эксплуатирует атомные станции, и проектирует, и выпускает все оборудование для них. И она же строит атомные электростанции, сдает их, как говорят, под ключ — т. е. полностью готовыми к эксплуатации. Нам сто лет надо, чтобы дойти до этого уровня. Вот заполучить бы эти технологии…

Говорите, пригласить партнера из того же «Вестингауза»? Инвестиции — взять в обмен на долю предполагаемых прибылей? Конечно, тогда весь процесс ускорится… Но вот что я вам скажу: я пять лет проработал директором Чернобыльской атомной станции, я не бедный человек для Советского Союза — мне всего хватает. Но я не знаю, кто у «Вестингауза» может купить сегодня какие-то технологии — я имею в виду частника — если он свои деньги заработал честным трудом. Откуда у него сегодня могут взяться такие деньги, я не знаю. Государство, конечно, другое дело.