Елизавета Бута - Катрин Денёв. Моя невыносимая красота

Нас снимают фокусной камерой с того момента, как я подхожу к Камилле, и до ее отказа уехать со мной. Режис хочет закончить крупным планом. Двумя камерами точно ничего не упустишь. Он стремится ничего не потерять, не упустить, и я ему благодарна за то, что он не жалеет времени, чтобы объяснить всем значение этой волнующей сцены. Свинцовый свет, спокойствие. Я чувствую, что оператору не терпится закончить, тем более что у него в руках такой плохо контролируемый «инструмент», с которым он не особо справляется.

Мне трудно узнать Лин Дэн среди заключенных из-за ее ломанной походки. Мало дублей, к тому же не хватает естественного света, поэтому не удастся закончить сцену. Мне кажется, ее это огорчает. Я выслушиваю ее, но у нас нет выбора.

26 апреля 1991 года (пятница)

Нам везет, и мне в том числе. Я много спала, может быть, часов восемь. Мне давно не удавалось так хорошо выспаться. Свет дали к обеду. У меня было время подготовиться. Теперь мы уже так не торопимся, как вчера. Тогда делался акцент на текст. Режис сегодня будет более требовательным. Без сомнения, он заставит нас все переделать. Сцена, впрочем, более длинная и, мне кажется, больше подходит для последнего расставания.

Я знаю, что я любима и обожаема, я это чувствую. Но в гостеприимной обстановке я понимаю, что все живут фильмом, результат которого непредсказуем. Хотя какое удовольствие окунуться в настоящие сцены, под настоящим руководством — в действительно хорошо поставленные сцены!

Костюмы массовки просто потрясающие. Пьер-Ив проделал невероятно трудную работу. Это повод рассказать, что каждый день он начинал трудиться с раннего утра, зная, что это будет оценено. Я чувствовала легкость и отсутствие всякого напряжения, возвращаясь вечером на пароме обратно в отель. Было уже темно. 19:30.

Я привыкла бегать по рельсам по дороге между грузовиками, машинами, велосипедами, рикшами, тянущими повозки. Все эти люди вокруг нас постоянно в чем-то нуждаются. Они всегда чем-то заняты. Ничего не происходит. Но все вокруг продолжают работать.

27 апреля 1991 года (суббота)

Сегодня вечером в отеле выступление оркестра до самой зари. У микрофона Оливье, ассистент режиссера. В репертуаре Том Уэйтс и Лу Рид. До трех утра атмосфера будет немного натянутой. Я надеюсь, что пока танцую, избавлюсь от калорий шампанского.

Сияющая, как ребенок, Лин Дэн, интеллигентная, с восхитительной улыбкой и обаятельными ямочками на щеках. Венсан красивый, чистый, загадочный. Какое изящество!

Анджей Северин с короткой стрижкой неузнаваем. Поляк в мокрой рубашке. Ему не стоит об этом говорить. К тому же он еще и танцует как акробат.

Съемочная команда просто превосходная, симпатичные и увлеченные своим делом люди. Они работают по восемнадцать часов в лень под спокойным и неумолимым взглядом Режиса, который думает только о фильме и актерах.

Мы собираемся уехать из бухты Алон в тихий и просторный семейный отель. С высоты видны большие квадратные здания. Мне говорят, что это санатории. Здесь много месторождений угля.

Дорога долгая и трудная. Велосипеды здесь никогда не пройдут. 162 километра за пять часов. Видели три переполненных парома, тележки, детей, грузовики, кур. Началась гроза, и мы увидели настоящий проливной дождь над Ханоем. На улице почти 30 градусов.

30 апреля 1991 года (вторник)

Вернемся к «Чинечитте». Мастерские вышивальщиц всегда очаровывают. Плотники заканчивают сооружать катафалки и красные лаковые стойки. Рассматриваю вышитые вручную костюмы.

Я спрашиваю, сможет ли Режис с настолько сжатым графиком работы в Хюэ (один день для съемки сцены похорон на реке, один день на сцену покушения на сановника) снять все эти красоты. Сцены очень трудные. Мы посоветовали Режису снимать четырьмя камерами.

Пребываем в деревню. Нас встречает толпа детей, женщин, стариков и зебу. Дети пугаются, но все же идут за нами. Женщины красивые и улыбчивые. Все дома на улице построены из кирпича. Часто я вижу дома с крыльцом из камня. Повсюду вода, утки, яркая зелень водорослей.

Прибытие в главный дом. Прежде чем пойти посмотреть на работу вышивальщиц в пагоде, напоминающей большой внутренний дворик, мы пьем чай.

Рукодельницы на нас едва смотрят, сконцентрировавшись на своих сложных работах, на туниках для свадебной церемонии с вышивкой в виде драконов, гор, облаков. Изделия мягкие. Мужчины и женщины работают на сплошном щите, друг напротив друга, сидя над костюмом по шесть часов, без дневного света. Мне сказали, что вечером у них смена.

У нас были некоторые сложности с отъездом отсюда. Полиция округа не была предупреждена о нашем визите. Мы уехали их Ханоя, и нам нужно было сообщить об этом, попросить разрешения.

У нашего ответственного есть брат, который работает в администрации пошивочного цеха. Началась продолжительная словесная перебранка. В это время мы медленно пьем чай. Пьер-Ив Гайро, костюмер, заставит нас уехать и уладит все формальности сам, чтобы мы не ждали. Красное огненное небо, и вот опять гроза.

Нам хватит часа, чтобы вернуться в Ханой, проезжая мимо рикш, прикрывающихся пластиком и продолжающих крутить педали. Они, наверное, никогда не останавливаются.

3 мая 1991 года (пятница)

Возвращение в студию «Чинечитта» для примерки индокитайского костюма. Я хочу выйти в нем на сцену пагоды, где я буду молиться после исчезновения Камиллы. Я думаю, что костюм очень подходящий, чтобы полностью показать Элиан, «рожденную» в Индокитае, в культовом месте. Ассистент по костюмам, Альберт, боится (без всяких шуток) Джона Кроуфорда (английского востоковеда и этнографа, губернатора Сингапура и посла в Мьянме).

Это правда, что на женщин из Европы костюм садится сразу же, сиюминутно. В любом случае, то, что предусмотрено для Габриель, — сине-морское, очень строгое, по форме почти туника — великолепно и выделяется среди костюмов массовки.

Влажная жара очень тяжело переносится. Я примеряю вышитую, коричневую тунику, предусмотренную для кого-то другого, но которая с легкостью подошла и мне. Черные штаны и шелковый тюрбан.

4 мая 1991 года (суббота)

Обед с Венсаном в Шака — старом ресторане Ханоя. Уникальные блюда. Мисо с рыбой. Венсан красив, его улыбка бьет в самое сердце, а взгляд серьезный и часто отсутствующий.

5 мая 1992 года (воскресенье)

Во время визита в антикварную лавку я впервые за шесть месяцев почувствовала присутствие «Дьян Бьян Фу»! В любом случае вывозить антиквариат нельзя, но я люблю покупать некоторые вещички, которые украшают комнату и напоминают о фильме.