Ирина Озерова - Память о мечте (сборник)

Был твой голос так странно нежен,
Словно детский бумажный кораблик,
Был твой голос так странно нужен,
Что обман меня не коробил.

Разве дело во лжи или правде?
Только завтра ложь обнажится,
Трону я оголенный провод —
И уже не смогу обижаться.

А сегодня на карусели
Я лечу на алой лошадке,
Так по-детски мы куролесим,
Что вспотели на гриве ладошки.

Все стремительней конь несется —
Я поводьям не доверяю,
И сижу я, как на насесте,
На коне моем деревянном.

Карусели мне надоели…
Вон торгуют с лотка леденцами!
Видно, детство меня надуло —
Леденцы я тогда не ценила.

Так пойдем же бродить по лесу,
И румянец в тени остудим,
И пройдя по опавшим листьям,
Сорок влажных следов оставим.

Ускользающие секунды,
Заверения и заветы…
Но пойми, есть только сегодня,
И вовеки не будет завтра.

Правда, есть у надежды живучесть,
А у времени – сто уловок…
Может быть, покорится вечность
Совпадению двух улыбок?!

Вот Библия с гравюрами Доре.
Огромный том заласкан и залистан.
И в нем сегодня, словно в букваре,
Ищу я азбуку предвечных истин.

То плачу, то совсем без слез скорблю,
Переживая снова боль чужую…
– Я не люблю. Я вовсе не люблю… —
Тебе влюбленным голосом твержу я.

Мой черствый век! Он научил меня
Быть сдержанной. И на мое несчастье
Взамен живого, теплого коня
Мне выдумал троллейбус синей масти.

А ты меня антоновкой кормил,
Поил вином… Но все мне было мало —
И мне вино не прибавляло сил,
И яблоко меня не освежало.

Сухой траве уже не нужен дождь,
И небо ни к чему убитой птице.
И ты уйдешь. Когда-нибудь уйдешь.
Чтоб никогда уже не возвратиться.

И потому так тяжко я скорблю,
Переживая снова боль чужую…
– Я не люблю. Я вовсе не люблю… —
Зачем… зачем… зачем тебе твержу я?!

Окружена твоей любовью,
Поражена, обожжена,
Склоняюсь тихо к изголовью
Того, которому жена,

Того, с которым я делила
И черный хлеб, и черный день,
Того, которого любила,
Того, которого укрыла
Сейчас моя чужая тень.

Он спит. Он ничего не знает.
Он не узнает ничего.
Тихонько тень моя сползает
С лица усталого его.

Пусть думает, что сон не в руку,
Доволен будет пусть судьбой!
А нам – нести любовь, как муку:
Все врозь и все вдвоем с тобой.

Ты приходи ко мне, любимый,
А не придешь – так позови.
Все поезда проходят мимо
Несостоявшейся любви.

Их перестук однообразен —
Невдохновенный перестук.
Наверное, таким обязан
Быть вечный перестук разлук.

У каждого – своя орбита,
А значит – не бывает встреч…
Поэтому и приходи ты,
Чтоб перестук любви сберечь.

И сердце барабанной дробью
Любовно встретит твой приход…
Что называется любовью —
Гадаю я который год.

И краткость противостояний,
И отрезвление разлук,
Когда уходит мирозданье
От тяжких, неподвижных рук.

Когда стучит сама природа
В незримой жилке на виске,
А после твоего ухода
На долгий век – тепло в руке.

В любви мы и всезнайки и невежды —
Таков физиологии удел,
Когда свободно сбросив ложь одежды,
Мы доверяем искренности тел.

Но неосуществимые надежды
Однажды кто-то выдумать посмел,
И отчуждение возникло между
Двумя, перешагнувшими предел

Безмерной щедрости и подаянья,
Усталости, бессилья, увяданья,
И выдумок и радостей земных.

И капля яда в приворотном зелье
Сулит необратимое похмелье,
И невиновен ни один из них.

Время идет – я все меньше нужна,
Но не ропщу: ведь бывает и хуже.
Наша дорога все уже и уже,
Пыльным бурьяном покрылась она.

Так незаметно-привычна жена,
Словно жара или зимняя стужа…
Все перемены известны к тому же,
Словно застыли навек времена.

Кажется, чувства предчувствует он,
Знает, какой я увидела сон,
Что намечаю на будущий день я…

Может, привычкою он ослеплен?
Жизнь нам диктует опасный закон —
Вечно изменчивый облик мгновенья!

Где этот нераскрывшийся бутон,
Которому цвести необходимо?
Любого времени загадка он,
Его разгадка – неисповедима.

Где мне послышался, как эхо, стон?
Куда бежать – на помощь или мимо?
Пока поступку я ищу резон,
Причина удаляется незримо.

Ведь жизнь – не в рабстве пленки, как кино,
И ей остановиться не дано,
Чтобы монтаж решить совсем иначе.

Продуманного не сыскать добра.
Судьба любви – нелегкая игра,
В которой поступить нельзя иначе.

В тени ветвей, на лавке шаткой,
Уже который час подряд
Бойцы неутомимых шахмат
Свою стратегию вершат.

Кто б ни был – конный или пеший —
Все бьются из последних сил…
Вот резвый конь усталой пешке
На миг дорогу уступил.

Слоны метались вправо, влево,
И наступая, и разя.
Ах, как нелепо, как нелепо
Терять сановного ферзя!

Летело солнце, плыли липы,
Плескался в небе дальний флаг,
А черные вторгались лихо
На шаткий королевский фланг.

И все вокруг – земля и солнце,
И пыль аллей, и свежесть крон —
Глядело: как же он сдается,
Бессмертный шахматный король.

…О, шахматных сражений пекло!
А я – потом.
Всегда – потом.
Ты мне скомандуешь, как пешке,
Свое короткое: «Пойдем».

Тебе скажу я откровенно:
В спортивных тапках, вся в пыли,
Я все равно, как королева,
Я не сдаюсь, как короли.

Когда признанья отзвучали?
Не сможем, верно, вспомнить дня…
Но ежедневно, как вначале,
Ты завоевывай меня!

Деревянные лошадки
На заброшенном дворе…
Лет и ливней отпечатки,
Словно на живой коре.

Кто играет с жизнью в прятки
В затянувшейся игре?..
Дней останки, чувств остатки,
Как листки в календаре.

Ах, раскрашенные кони!
Вам не ринуться в погоню
За подросшим седоком.