Константин Ривкин - Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Я уже не говорю об опровергающих версию обвинения показаниях знатоков налоговых правоотношений и сотрудников администрации г. Лесной, которые выступали в суде. Кстати, с подачи следственно-прокурорских деятелей позднее глава администрации ЗАТО г. Лесной и один из руководителей налоговой инспекции были осуждены к лишению свободы.

Картина с налоговым эпизодом и художествами наших противников была бы неполной, если бы отсутствовал хотя бы короткий рассказ о том, какова была участь приглашенных защитой специалистов и подготовленных ими заключений. Вместо того чтобы предоставить возможность приглашенным адвокатами лицам изложить свое мнение и затем объективно проанализировать подготовленные письменные заключения и дополняющие их показания, председательствующая Ирина Колесникова на пару с прокурором Дмитрием Шохиным делала все возможное, чтобы доказательства невиновности Михаила Ходорковского и Платона Лебедева не были продемонстрированы в суде, а затем в приговоре всячески опорочила специалистов, при этом извратив положения закона ровно до противоположного смысла.

Уже весьма немолодой человек, кстати, бывший судья, Сергей Семенов очень обстоятельно готовился к выступлению в Мещанском суде, выработав при этом целую концепцию, объясняющую объективную необходимость и правовую допустимость расчета в 1999 году с бюджетом в неденежной форме. Однако он, встав к трибуне, пережил немало неприятных минут, когда судья Ирина Колесникова не дала ему ответить по существу ни на один вопрос защиты, снимая их один за другим. Интересы же прокурора Дмитрия Шохина к специалисту находились совсем в другой плоскости.

Вот как описал увиденное посетивший судебный процесс как раз в этот день писатель Виктор Шендерович – человек, острый на язык и от возмущения не стеснявшийся в выражениях: «Вторник, два часа дня, Мещанский суд Москвы. Пожилой почтенный юрист сделал заключение о том, что таким же образом, за который судят Лебедева, налоги в 94–99 годах платили буквально все – и всё это было абсолютно в рамках закона. Десятки страниц, добрая сотня ссылок на законы, постановления, прецеденты, статьи Конституции… Почти все вопросы защиты отводятся судьей Колесниковой как не имеющие отношения к делу, и наступает черед орденоносца прокурора Шохина. Вот его вопросы, имеющие отношение к делу и не отведенные судом: “Специалист!” Именно так, не по имени-отчеству, а: “Специалист! Где происходила ваша встреча с адвокатами?”, “Специалист! Приходилось ли вам общаться с адвокатами ранее?”, “Специалист! На какой возмездной или безвозмездной основе вы делали это заключение?” И еще пяток таких же хамских вопросов, правильным ответом на которые, в принципе, должна стать пощечина. Когда пожилой интеллигентный юрист не выдерживает и просит прекратить эти намеки, судья Колесникова, перебивая, резким голосом просит его не давать оценок вопросам, а отвечать по существу. Сидящие в клетке наблюдают этот зоопарк уже не первый месяц, но потом тоже не выдерживают, и Ходорковский закрывает уши пальцами. Так вот. Хотя просьба г-жи Колесниковой была обращена не ко мне, я как свидетель все-таки позволю себе сказать несколько слов – по существу. Так вот: никакого судебного процесса по делу Ходорковского – Лебедева не существует в природе. Просто несколько нанятых Владимиром Владимировичем Путиным сукиных детей различного пола, сидя в помещении Мещанского суда, выполняют полученное задание» [68].

А вот как затем свое недоверие к специалистам объяснили составители обвинительного приговора: специалисты не могут считаться таковыми в смысле понятия, определяемого в УПК РФ, поскольку они (речь идет о кандидатах юридических наук Д. Щекине и С. Семенове, причем первый из них преподавал налоговое право в вузах и был автором ряда книг по вопросам налогообложения. – К. Р .) «фактически не имеют стажа практической работы в налоговых органах либо в органах, проводящих аудиторские проверки, бухгалтерских или финансовых организациях». Хотя ничего подобного в плане требований к специалистам закон не содержит.

Такое вольное отношение к положениям законодательства Мещанский суд проявил не единожды. Вот еще один дословный «перл» из приговора нашим подзащитным: «защитники не вправе собирать доказательства путем получения заключения специалистов». А теперь посмотрим, что же сказано в правовых нормах по этому поводу на самом деле. Открываем «судебную библию» – Уголовно-процессуальный кодекс и читаем: статья 53 «Полномочия защитника»: с момента допуска к участию в уголовном деле защитник вправе привлекать специалиста. Надо ли говорить, что адвокаты очень часто пользуются возможностью, предоставляемой им законодательством, и у судов, в отличие от Мещанского, не возникает сомнений в легитимности заключений специалистов. В принципе уже одного подобного «открытия» на процессуальную тему было бы в условиях независимой судебной системы достаточно, чтобы безусловно отменить обвинительный приговор, а его составителей если не лишить судейского статуса, то по меньшей мере отправить на принудительные курсы ликвидации профессиональной неграмотности.

Впрочем, к моменту вынесения приговора Ходорковскому и Лебедеву защиту уже трудно было чем-то удивить, поскольку в ходе разбирательства материалов дела мы столкнулись с тем, что можно назвать, пользуясь известной уголовному праву терминологией, исключительным цинизмом или же особой дерзостью, но встречающимися не у отпетых хулиганов, а у служителей юстиции. По тому же налоговому эпизоду защитникам не без труда удалось путем направления адвокатских запросов заполучить несколько крайне важных документов, подтверждающих ложность выдвинутых обвинений. Один из них – ответ администрации ЗАТО г. Лесной о том, что в бюджет муниципального образования в 2000 году векселя в качестве налоговых платежей не принимались. Однако на ходатайство о приобщении этого убедительного доказательства невиновности Михаила Ходорковского и Платона Лебедева к материалам уголовного дела судья Ирина Колесникова ответила, что документ… не имеет отношения к существу предъявленного обвинения (!!!), и отказала защите. В ином случае эта же изобретательница отказных поводов не приняла от адвокатов справку, полученную из арбитражного суда, поскольку на ней не было печати. Когда же коллеги-арбитры прислали разъяснение, что на такого рода справках, исполненных на бланках утвержденной формы, в силу действующей ведомственной инструкции печати не ставятся, Колесникова и здесь нашла к чему придраться. С подачи прокурора Шохина, возражавшего повторному ходатайству защиты, она теперь сочла, что на том же арбитражном документе государственный герб Российской Федерации был, по ее мнению… исполнен не в соответствии с существующими геральдическими правилами, и вновь отказала в его приобщении к уголовному делу! Дикость ситуации заключалась еще и в том, что на бланках самого Мещанского суда красовался точно такой же по изображению герб.