Даниэль Жирарден - Гувернер Романовых. Cудьба Пьера Жильяра в России

Николай II не был правителем нового типа, способным откликнуться на вызовы времени. Он стал лишь тенью своего отца, Александра III, а его нерешительный характер раздражал всех, начиная с матери Марии Федоровны, вдовствующей Императрицы, слишком рано потерявшей мужа. Знаменательным фактом явилось уже то, что Мария Федоровна решительно отказалась передавать драгоценности Семьи Романовых и символы Царской власти своей невестке, которую невзлюбила.

Как бы там ни было, но Николай Романов и юная Алиса Гессенская по-настоящему полюбили друг друга. Бракосочетание состоялось в 1894 году во время траура по отцу. Их коронация в 1896 году должна была стать грандиозным событием с проведением киносъемки братьями Люмьер. Однако многодневные торжества были омрачены ужасной трагедией, в результате которой погибли две тысячи человек, затоптанные и раздавленные на Ходынском поле. Именно там собрались десятки тысяч людей в ожидании бесплатной раздачи Царских подарков. Ходынка, на которой производились войсковые смотры и учения, вся была изрыта траншеями и рвами. Перекрытые непрочными настилами или плохо засыпанные организаторами торжества, они стали настоящими ловушками для толпы. Число пострадавших было огромно, а праздник безнадежно испорчен. Правление началось с плохого предзнаменования.

С личностью Александры Федоровны связывали свои надежды те, кто желал установления в России конституционной монархии английского типа. Однако, по словам Жильяра, Александра Федоровна изменила своим убеждениям и стала преданной до абсурда защитницей абсолютизма. Болезнь сына сбила ее с толку, внушив слепую веру в чудеса, в Провидение, которое, по ее мнению, благоволило Царской Семье и служило единственной и достаточной защитой.

Война 1914 года застала Царскую Семью врасплох. В июле Жильяр написал своему брату Фредерику: «После полудня мы уезжаем в Финляндию (на яхте «Штандарт»), затем вернемся сюда на несколько дней, к прибытию Пуанкаре, а потом – назад, в Финляндию, вплоть до моего отпуска. После августовского отдыха, я, возможно, буду работать в течение года без единого дня отпуска и только с одним выходным в две недели».

Президент Пуанкаре 19 июля прибыл в Кронштадт на броненосце «Франция» с кратким визитом к своему русскому союзнику. Франция, являясь единственной республикой в Европе, за исключением Швейцарии, не входившей ни в один военный союз, стала парадоксальным образом союзницей самого авторитарного из европейских режимов. Займы России во Франции, которые вскоре приведут к крушению благосостояния стольких французских семей, составляли огромные денежные суммы. Пуанкаре прибыл в Петергоф.

После торжественного обеда Цесаревич поспешил к Жильяру, чтобы показать ему цепь ордена Почетного легиона, только что преподнесенного ему французским президентом. Немного позже Николай обратился к наставнику Цесаревича: «Известно ли вам, что я только что говорил о вас с господином Пуанкаре? Он минуту пообщался с Алексеем и спросил меня, кто давал ему уроки французского?» Эта похвала обрадовала Жильяра, который, будучи очень требовательным, считал, что его ученик знает язык недостаточно хорошо. В день отъезда Пуанкаре Австрия, искавшая повода для объявления войны, объявила ультиматум Сербии. В России была объявлена всеобщая мобилизация. 1 августа кайзер Вильгельм II объявил России войну.

Император узнал эту новость, находясь в Петергофе. Жильяр присутствовал при разыгравшейся сцене: «Императрица расплакалась и великие княжны, увидев горе своей матери, тоже залились слезами». Слезы быстро высохли, потому что Царя, появившегося 2 августа на балконе Зимнего дворца, приветствовала толпа, в исступленном восторге певшая российский гимн. Тогда казалось, что эйфория начала войны обеспечит мощный подъем популярности династии Романовых. В Москве Царь и Царица попали в атмосферу патриотической экзальтации, так поразившей Жильяра: «Огромная толпа заполнила площади и улицы, люди взбирались на крыши лавок, гроздьями висели на деревьях, собирались у витрин магазинов, давились на балконах и чуть ли не выпадали из открытых окон, в то время как все колокола непрерывно звонили, тысячи людей пели величественный, прекрасный российский гимн, в котором выразилась вера целого народа:

Николай II как будто слышал биение сердца великой России и верил в то, что наконец объединился со своим народом. Миллионы людей по всей Европе тоже верили в скорую и легкую победу.

Николай II с сыном. Могилёв. 1915 г.

Алексей Николаевич на русско-германском фронте. 1915 г.

Швейцария, сохранявшая нейтралитет, тем не менее тоже провела мобилизацию. Ее армией командовал генерал Билль, не скрывавший своих симпатий к Вильгельму II и выражавший несогласие с политическим нейтралитетом страны и большинства ее населения, особенно франкошвейцарцев. Жильяр направился в дипломатическую миссию Швейцарии в Санкт-Петербурге, «чтобы получить приказ о немедленном отъезде. В тот вечер я провел в долгой беседе с Императрицей, которая не могла смириться с моим отъездом в Швейцарию». В газетах по ошибке сообщалось о нарушении швейцарского суверенитета Германией. Эта новость обеспокоила Жильяра. Путь через Дарданеллы, которые оставались последними морскими воротами, был закрыт. Отныне он не мог покинуть Россию. Император потребовал от министра иностранных дел Сергея Дмитриевича Сазонова договориться со швейцарским правительством таким образом, чтобы Жильяр смог остаться с Царской Семьей. Это была особая привилегия, предоставленная Пьеру Жильяру Берном 14 августа 1914 года.

Алексей Николаевич с отцом на русско-германском фронте. 1915 г.

Его судьба с того времени была неразрывно связана с Россией. Обстоятельства очень сблизили его с Императором, который теперь часто беседовал с ним и попросил сопровождать Алексея в Ставку Верховного главнокомандования русской армии, находившуюся в Могилёве. Жильяр с Алексеем проводили в Ставке неделю за неделей. Жильяр давал уроки, приглашал других преподавателей и следил за образованием Цесаревича. Вместе с Императором он ездил вдоль линии фронта от Балтики до Черного моря. Он фотографировал отца и сына в походе или во время инспекционных выездов. Русская армия испытывала первые неудачи. Сотни раненых привозили с фронтов. В газетах сообщалось о тяжелых поражениях, затем, наконец, об успешной операции русских войск в Галиции. Русские удерживали Варшаву, которую стремились захватить германские войска.