Дмитрий Соколов-Митрич - Яндекс.Книга

Отныне каждый сотрудник стал работать в рамках своего департамента, но по мере необходимости принимал участие в любых проектах, где только может потребоваться его компетенция. По оценкам Воложа, такая система могла выдержать до пятисот человек штата, но на практике она продержалась гораздо дольше — до 2010 года, когда пришлось лечить уже новые болезни роста.

— За последнее десятилетие произошел безумный, чудовищный рост компании — со 100 человек до 6000, — говорит Иванов. — Все эти годы я старался влиять на структуру компании так, чтобы она соответствовала этому росту. Без каких-либо революций, без смены менеджмента, без привлечения варяга с потусторонним корпоративным опытом. Это было эволюционное развитие, масштабирование с сохранением базовых ценностей и культуры компании. То, что в итоге произошло, — чудо, и я рад, что помогал этому чуду случиться.

— А как все-таки удалось не заадминистрировать компанию насмерть?

— Чтобы ответить на этот вопрос, придется объяснить, как на самом деле устроен «Яндекс».

В мире насекомых есть такое неподъемное слово — трофаллаксис: trophe — питание, allaxis — обмен. Спросите любого рыжего муравья на планете: «Ты знаешь, что такое трофаллаксис?» И он ответит: «Обижаешь! Конечно, я знаю, что такое трофаллаксис. Кто же не знает, что такое трофаллаксис!»

Трофаллаксис — это вот что. Это когда сообщество живых организмов знает друг о друге все без слов и даже звуков. Это некая безошибочная коллективная интуиция, самоинформирующий социальный механизм, это когда муравейник все чувствует и ничего ты с этим не поделаешь.

Муравьи поглощают информацию в прямом смысле этого слова — они ее едят. Вместе с пищей, которой муравьи обмениваются между собой, они передают друг другу феромоны: феро — нести, омон — побуждать, вызывать. Это такая секреция, которую вырабатывают некоторые живые существа для обеспечения химической коммуникации в рамках одного вида. Желудок у муравьев тоже коллективный. По первому требованию одна особь отрыгивает пищу и кормит ею другую. Вместе с ней она передает ключевую информацию о состоянии всего муравейника, которую царица спускает сверху вниз при помощи своих феромонов, попадающих в общую «информационную среду» во время кормления ею личинок.

Любое сравнение, конечно, хромает, но нечто вроде трофаллаксиса наблюдается и в «цивилизации „Яндекс“». Она устроена не столько вокруг некоторого количества сильных, харизматичных людей, сколько вокруг определенного набора ценностей. Люди, которые умеют говорить на языке этих ценностей, попадают в «Яндекс», как в ловушку, и крайне редко из нее выбираются, потому что им некуда больше идти.

— Почему, даже став огромной, компания не утратила базовых ценностей? — спрашиваю Митю Иванова.

— Я уже говорил, но повторю еще раз: у ее истоков стояли люди, которые были идеалистами и остаются ими. И этот идеализм до сих пор является тем хребтом, тем скелетом, который крепнет и на котором все держится. Он обрастал мясом, но не заплыл жиром. В чем идеализм? В том, чтобы делать мир лучше. Не просто строить карьеру, зарабатывать деньги — это все вторично. А первична все-таки вот эта простая вещь — преобразование реальности. Это, может быть, звучит пафосно и даже наивно, но здесь надолго остаются люди, которые мотивированы именно этим.

Если проводить муравьиную аналогию до конца, то царица «Яндекса» — не Волож. Аркадий — безусловный лидер компании и рационализатор всех тех идей и ценностей, которыми питается команда. Аркадий, безусловно, сам состоит из этих ценностей, как человек из воды. Но их генератором и духовным лидером компании на протяжении всего ее становления был, конечно, Илья Сегалович.

Илья тоже любил хватать в коридоре первых попавшихся людей и грузить их новыми идеями. Подчас из таких случайных совпадений вырастали серьезные проекты. Офисное пространство в «Яндексе» похоже на дом с привидениями: только подумаешь, о какой-то задаче — а рядом как раз материализовался человек, который для ее обсуждения жизненно необходим. Переговорки, кофе-пойнты, места для досуга, какие-нибудь закутки — все эти «ловушки креативной энергии» в офисе «Яндекса» придуманы неспроста, и они делают свое дело. Фраза «О, иди сюда, мы как раз сейчас про тебя говорим» — одна из самых распространенных в коридорах компании. Один человек шел в переговорку, другой на кофе-пойнт, третий в туалет — в результате получился новый сервис.

— Если проводить параллели с миром религии, в котором есть просто верующие, есть священнослужители, а есть монахи-столпники, которые постоянно пребывают в молитве, то Сегалович был кем-то вроде этих столпников, — продолжает Митя Иванов. — Он постоянно думал о том, как усовершенствовать «Яндекс», он пребывал в этом состоянии 24 часа в сутки.

Илья, безусловно, был идеолог-харизматик. Он направлял, он указывал путь. Будучи, пожалуй, самым эрудированным человеком в компании как по части технологий, так и в области гуманитарных знаний, Сегалович очень сильно повлиял и на «Яндекс», и на Аркадия. С прагматической точки зрения, их тандем лучше всего обозначить старым советским штампом «изобретатель-рационализатор». Илья постоянно искал и находил новые горизонты развития, будоражил коллектив, никому не давал жить спокойно. Аркадий методично заземлял эту неуемную энергию, переводил безумные идеи в рациональную плоскость.

Почему почти все глаголы в этой главе употребляются по отношению к Илье Сегаловичу в прошедшем времени? Потому что в июле 2013 года в результате внезапной и жестокой болезни его не стало. Это стало потрясением для всего российского IT-бизнеса и самым трагическим событием в истории «Яндекса».

Еще один формат, помимо ловли человеков в коридорах, который регулярно использовал Илья, — это так называемые «списки Сегаловича».

— Это был такой клубок идей, выявленных проблем, ошибок, все вперемежку, — говорит Митя. — 10–15–20 пунктов совершенно разнокалиберных соображений самого разного назначения. Там были и мегаидеи, требующие большого обсуждения, и что-то вроде «а, кстати, тут поправьте то-то и то-то».

— Спасти человечество, а затем починить сливной бачок.

— Да, именно так! Причем Илья бывал резок в высказываниях, писал письма, которые задевали коллег. Тогда мы говорили: «Опять Сегалович „кирпич“ на рассылку кинул». Я регулярно его за эти «кирпичи» ругал: «Илюша, ну что ты делаешь? Теперь потребуется отдельная работа, чтобы объяснить людям, что ты не хотел никого обидеть». Но это была приемлемая плата за роскошь развития. Любой социум, любая компания стремится к гармонии. А харизматик, двигающий компанию вперед, не может эту гармонию не разрушать, дабы построить новую, более совершенную гармонию.