Эмма Вильдкамп - Любовница фюрера

14 декабря 1926 года состоялась премьера фильма. Вся съемочная группа сидела в ложе во Дворце УФА «Паластам-Цоо». Перед началом картины Лени вживую исполнила «Танец Диотимы» из «Святой горы» и танец, поставленный ею на музыку «Неоконченной симфонии» Шуберта. Когда аплодисменты после ее выступления затихли, в зале медленно погас свет. Лени с замирающим сердцем смотрела на экран. Это было что-то особенное! Она смотрела и не могла на себя наглядеться. То тут, то там периодически раздавались восторженные возгласы – публике фильм несомненно понравился. После окончания картины сидящих в ложе актеров и режиссера зрители приветствовали бурными овациями. Смущенные, они несколько раз выходили на поклон. На следующий день телефон Лени буквально разрывался от звонков – столько поздравлений она еще никогда не получала. Это был успех! Лени вышла на улицу и скупила все утренние газеты. Дома она, не раздеваясь, села в кресло и с упоением начала читать отзывы критиков, неустанно хваливших актерскую игру девушки и талантливого режиссера. В газете «Вельтбюне» фильм назвали «в высшей степени порочным холмом, точнее сказать, пошлой кучей банальностей и опасных недоразумений». Лени не стала читать дальше и выбросила газету в мусор. Ну и вздор! Впрочем, эта рецензия не испортила ей чудесного настроения – все ее существо торжествовало.

«Зимней сказке» – новой идее Фанка – к сожалению, студия не дала ход. Только что руководство подписало контракт на производство самого дорогого за всю ее историю существования «Метрополиса». Но Фанк нашел выход из положения – буквально за ночь он написал новый сценарий под заглавием «Большой прыжок» или «Гита – девушка с козами». Это был фарс, даже самопародия режиссера, представляющий в смешном виде неопытных туристов в горах. Главная роль, конечно же, предназначалась Лени. Она с радостью согласилась сниматься. Уже довольно давно она решила для себя, что с танцами покончено. Да, ей уже 24 года, позади у нее пять переломов, вынужденный перерыв в репетициях отбросил ее далеко назад в профессиональном плане. И потом – она ведь теперь может сниматься в кино. Теперь, когда кино всерьез занялся Зокаль, она всегда может рассчитывать на его помощь… К этому времени он уже основал свою собственную фирму и выпустил несколько фильмов, помимо кинолент Фанка.

Лени переехала в новую квартиру в одном из районов Берлина – Вильмерсдорфе. На крыше у нее был свой сад. На этом же этаже квартиру снял и Зокаль.

В «Большом прыжке» главную мужскую роль должен был сыграть Шнеебергер – только он с его мастерством великолепного лыжника мог исполнить все те акробатические трюки, что запланировал для съемок Фанк. Блоха в резиновом костюме «мишленовского» человечка, раздувавшего его вдвое, должен был совершать немыслимые кульбиты в воздухе или, например, в одной из сцен в прыжке приземляться на одетую в резиновый костюм корову. Лени, в новой картине игравшей пастушку, предстояло научиться взбираться по скалам босиком и без страховки. Таков был замысел режиссера. Обучить ее этому мог только Блоха, поэтому перед съемками летних сцен в Арльберге Фанк отправил их вдвоем в Доломитовые Альпы. Шнеебергер давно нравился Лени, но он был довольно скромным и застенчивым – совсем не в ее вкусе. Однако его сила и мужество, с которой он взбирался на неприступные вершины, его отвага и готовность всегда прийти на помощь – он уже столько раз спасал Лени в горах – постепенно сблизили их. Это не было любовью с первого взгляда, но девушка вдруг заметила, что ей очень хорошо с Гансом. Она чувствовала себя защищенной с ним, к тому же, он никогда не претендовал на роль звезды. Так что предложение Фанка Лени обрадовало. Вместе с Гансом они отправились в хижину в седловине Зелла. Сначала девушка обучалась взбираться на скалы в ботинках. Танцевальные тренировки помогли развить ей хорошую координацию, так что она уже очень скоро стала делать первые успехи. Решено было совершить скалолазную экскурсию на башни Вайолетты. Осторожно и медленно они карабкались вверх, нащупывая выступы и балансируя на узких карнизах, вбивая, где это нужно было, крюки и преодолевая расщелины. Лени так нравилось взбираться, ее раздирал какой-то детский азарт, с которым раньше она бесстрашно лазала по деревьям. Когда они добрались до вершины, она была просто счастлива. Такие просторы вокруг! Вот и облака совсем рядом, нахлобученные на самые пики скал. А воздух! Казалось, воздух можно осязать пальцами – такой чистый и прозрачный! Лени не боялась высоты – она с наслаждением спускалась вниз, скользя на канате. Но боли она боялась, и когда пришло время тренировок босиком, ей становилось страшно. Ежедневно она ходила по осыпавшейся под горами доломитовой крошке, но кожа ступней не могла свыкнуться с таким издевательством. Снова и снова лилась кровь из ее расцарапанных подошв.

По сценарию она должна была карабкаться по скалам Фенстерле, которые хотя и были невысокими, но здорово осыпались. Также Фанк задумал сцену купания пастушки в горном озере Карерзее с ледяной водой. Протестовать и ругаться с ним был бесполезно – его требовательность не знала границ. Делать нечего, Лени часами барахталась в шестиградусной воде в одной тонкой ночной сорочке, когда снимали дубли.

– Лени, перестань кричать! От твоих воплей уже голова пухнет! – с досадой отчитывал ее Фанк, когда она в очередной раз отказалась залезать в воду. – Лени, ну послушай, ты сама потом увидишь, какие кадры получатся! Тебе понравится, обещаю!

Вода в этом зелено-бирюзовом необыкновенном озере была кристально чистой. На глубине нескольких десятков метров можно было видеть каменистое дно. Чуть позже Лени оценила замысел режиссера – сквозь эту воду, как сквозь стекло, проглядывало ее молодое крепкое тело в одной лишь полупрозрачной белой рубашке. Девушка была в восторге.

«Большой прыжок» вышел на экраны в конце 1927 года. Сюжет был весьма гротескный, поэтому отклик среди зрителей был не такой большой. Но все же для Лени это были уже два фильма, в которых она снялась, которые хотя и наградили ее амплуа «скалолазки» и альпинистки, но с которыми не стыдно было заявиться на кинопробы.

В это время она и Блоха уже живут вместе. Шнеебергер не погнушался оказаться в тени «звезды», поэтому девушке с ним было очень удобно и уютно. У них было много общего – кино, скалолазание, любовь к природе. Кроме того, судьба Блохи удивительно перекликалась с жизнью Тренкера. Он так же как и Тренкер был тирольцем, также изучал архитектуру, перед тем, как стать проводником, также служил в Альпах в Первую мировую. Правда, в отличие от Тренкера, в этом темноволосом загорелом сухощавом мужчине была не поражающая при первом взгляде, а скрытая, но оттого не менее заметная, харизма.