Эмма Вильдкамп - Любовница фюрера

Следующий фильм Фанка снова был документальным, поэтому актеры ему не требовались. Он забрал с собой на съемки Олимпийских Игр Шнеебергера и Лени осталась одна. Девушке, оставшейся не у дел, пришлось заняться поиском ролей самостоятельно. В 1928 году на экраны вышел австрийский фильм «Die Vetsera» (в английском прокате: «Судьба дома Габсбургов»), где она сыграла главную роль. Съемки проходили во дворце Шеннбрунн в Вене. К несчастью, Лени заболела дифтерией и, решив как-нибудь справиться с высокой температурой, все же отправилась в Вену, прихватив с собой мать. Состояние ее с каждым днем становилось все хуже и хуже, так что режиссеру пришлось, в конце концов, урезать роль, пока от нее не остался лишь один эпизод.

Вскоре Фанк сообщил, что написал новый сценарий. Снова горы, снова трюки, снова снег и холод. Продюсером стал в который раз Зокаль. Действие картины происходило в швейцарских Альпах, кантоне Граубюнден, неподалеку от итальянской границы. Героиня Лени проводила вместе с женихом медовый месяц в Альпах, и пара планировала подняться на вершину горы Пиц Палю. В их хижину у подножья горы приходит и доктор Йоханес Крафт, скитающийся по вершинам и получивший прозвище «призрак горы». Два года назад жена Крафта погибла в их медовый месяц, но тело ее не было найдено. Доктор решил отправиться по тому же маршруту и найти тело жены. К нему присоединяется героиня Лени с женихом. За съемки Зокаль предложил девушке лишь 2 тысячи марок. Это было уж слишком! Лени, выполнявшая без дублеров все сцены, достойна была большего! Она яростно отвергла такое предложение, лелея надежду, что Зокаль все же сжалится и повысит гонорар.

В это время Лени познакомилась с режиссером Георгом Пабстом, фильмы которого много раз пересматривала. Ей очень хотелось сыграть в одной из его картин, поэтому она упросила Зокаля дать Пабсту возможность снимать игровые сцены, а Фанк бы снимал натурные, которые у него получались просто великолепно. Зокаль посчитал, что фильм от этого только выиграет, и дал свое согласие. При этом он повысил гонорар Лени еще на 2 тысячи за счет Фанка, о чем она узнала гораздо позже.

Девушка была в восторге: съемки нового фильма «Белый ад Пиц Палю» обещали быть захватывающими!

Эрнст Удет был выдающимся асом Первой мировой войны и принадлежал к элите истребителей – «ягдгешвадер» – самого барона фон Рихтхофена. Он одержал в воздухе 62 победы, став самым молодым из доживших до заключения мира летчиков с таким количеством сбитых самолетов. Как и Германн Геринг, после войны Удет стал воздушным трюкачом и выступал со своим авиашоу. Публика была очарована этим бесстрашным и авантюрным голубоглазым героем.

Однажды Лени стояла перед киностудией на Цицероштрассе, неподалеку от Курфюрстендамм, и ловила такси. Шел проливной дождь. Зонта у нее не было.

– Фройляйн Рифеншталь? – вежливо спросил ее невысокого роста мужчина.

– Да, – удивленно ответила Лени.

– Эрнст Удет. Позвольте Вам предложить мой зонт и великодушно разрешить подвезти Вас домой?

– Спасибо, очень мило с Вашей стороны. С удовольствием, – улыбнулась Лени. Уже дома она предложила Удету, имя которого у нее, конечно же, было на слуху, выпить немного коньяка, чтобы согреться после промозглого ливня. Пилот оказался очаровательным и легким в общении весельчаком. После пяти минут общения с ним, казалось, что знаешь его всю жизнь. Между ним и Лени шла оживленная беседа, и тут ей пришла в голову внезапная идея:

– Эрнст, а что если Вы согласитесь сниматься в моем фильме про спасение в горах?

– Хм, звучит интересно. Это было бы здорово!

– Да? Тогда Я вас познакомлю с режиссером – доктором Фанком – думаю, он быстренько напишет для Вас сцены.

Лени была счастлива, что Удет согласился. Теперь в фильме будет что-то, что является только ее идеей! Это же великолепно!

Удет познакомился со Снежной Блохой – у молодых людей обнаружилось много общего. Впрочем, летчика почему-то стала раздражать влюбленность Шнеебергера в Лени.

В конце января 1928 года начались съемки. Съемочная группа расположилась у глетчера Мертератч в горах Ангадена. Морозы тогда стояли тридцатиградусные. Сначала Пабст должен был в короткий срок отснять все свои игровые сцены. Неподалеку от гостиницы он нашел огромную отвесную глыбу, которую пришлось поливать до обледенения. На ее подножии и снимались основные сцены. Актерам приходилось часами сидеть в снегу. Одежда промерзала насквозь и деревенела. От ледяного ветра лицо покрывалось глубокими морщинами. В перерывах люди бежали к печкам, стараясь отогреться горячим вином, пуншем или коньяком. Большинство киногруппы заболело пневмонией, Лени отморозила бронхи и мочевой пузырь. Всю оставшуюся жизнь ее будет преследовать цистит. Но она вела себя очень мужественно и почти не жаловалась – работала сутками напролет и больше всех. Даже Пабст ею восхищался: «Немыслимо! Вот это женщина»! Четыре долгих недели продолжались съемки во льду. Это был настоящий подвиг! Лени, несмотря на тяжелейшие испытания, восхищалась работой Пабста. Не Фанк, видевший в ней только мягкую и преданную Гретхен, а именно Пабст раскрыл ее драматический талант, за что она была ему безмерно благодарна.

После месяца мучений на морозе последовал перерыв. Из-за обморожений многим участникам фильма потребовалось лечение. Пока же решено было отснять сцены с Удетом, который предложил разместить Шнеебергера с камерой вместе с ним в самолете. Ас выделывал совершенно фантастические трюки, и вся съемочная группа, затаив дыхание, следила за его самолетом, чуть не задевавшим крылом ледник или гору. На съемках Удет очень сблизился с Блохой. Он добился у Зокаля, чтобы Шнеебергера разместили не в гостинице со всеми, а вместе с ним в Санкт-Морице в шикарном отеле. Герой войны очень раздражался, когда видел проявление любви между Лени и Блохой. Он называл их репейниками, прилепившимися друг к другу, и всячески старался их разлучить, советуя не быть такими зависимыми друг от друга. Удет был завсегдатаем казино и ночных клубов, много пил и принимал наркотики. До Лени часто долетали слухи о том, что творилось в отеле в Санкт-Морице – бесконечные оргии и дебоши. Она надеялась лишь на то, что Шнеебергер, попав в мир красивых женщин и дорогих удовольствий, не пленится всей этой мишурой. Когда съемки с Удетом закончились, Шнеебергера отозвали в Берлин на киностудию УФА. Так что Лени с ним толком-то и не успела увидеться.

Теперь киногруппа перебазировалась в Боваль, а затем в старые альпинистские хижины Дьяволеццы, рядом с Пиц-Палю. Световые дни были короткие, поэтому приходилось работать ударными темпами, да еще и без страховки, на закрепление и отцепление которой уходило много времени. Одним из ключевых эпизодов с участием Лени была сцена, где в момент, когда ее втягивают по веревке на утес, на нее обрушивается снежная лавина. Она с ужасом ждала съемок, наблюдая за тем, как в течение нескольких дней рабочие наваливают снег на вершину огромного утеса. Фанк утешал ее, втайне злорадствуя, – уже давно многие замечали, что ему доставляло садистское удовольствие заставлять актеров страдать на съемках. Лени обвязали веревкой и начали тянуть наверх по команде «Мотор!». Спустя несколько секунд на нее обрушили созданную лавину – она почувствовала знакомую тяжесть. Рот, нос и глаза были забиты ледяной крошкой. Теперь можно выдохнуть – сейчас ее опустят, и этот кошмар закончится! Но что это? Ее опять тянут наверх?! Черт, мы так не договаривались, Фанк! Лени вопила, что есть мочи, хотя из-под толщи снега доносились лишь глухие стоны. Ее крик разнесся далеко в горах только когда ее наконец-то протащили сквозь ледяную массу и поволокли наверх, на вершину утеса. Все лицо ее было расцарапано крошкой льда. Женщину перевалили через острый выступ вершины, и она, как пойманная рыба, распласталась наверху. Лицо все горело. Она в ярости посмотрела вниз на Фанка – он хохотал во весь голос. Как же она его ненавидела!