Лея Трахтман-Палхан - Воспоминания. Из маленького Тель-Авива в Москву
- Название:Воспоминания. Из маленького Тель-Авива в Москву
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Гешарим»862f82a0-cd14-11e2-b841-002590591ed2
- Год:2010
- Город:Москва
- ISBN:978-5-93273-312-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лея Трахтман-Палхан - Воспоминания. Из маленького Тель-Авива в Москву краткое содержание
У автора этих мемуаров, Леи Трахтман-Палхан, необычная судьба. В 1922 году, девятилетней девочкой родители привезли ее из украинского местечка Соколивка в «маленький Тель-Авив» подмандатной Палестины. А когда ей не исполнилось и восемнадцати, британцы выслали ее в СССР за подпольную коммунистическую деятельность. Только через сорок лет, в 1971 году, Лея с мужем и сыном вернулась, наконец, в Израиль.
Воспоминания интересны, прежде всего, феноменальной памятью мемуаристки, сохранившей множество имен и событий, бытовых деталей, мелочей, через которые только и можно понять прошлую жизнь. Впервые мемуары были опубликованы на иврите двумя книжками: «От маленького Тель-Авива до Москвы» (1989) и «Сорок лет жизни израильтянки в Советском Союзе» (1996).
Воспоминания. Из маленького Тель-Авива в Москву - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Не могу сказать, что мне было особенно приятно рассказывать о нашей убогой жизни в условиях коммунистического режима, который уже был, конечно, помягче после недавней смерти Сталина, но все-таки не шел ни в какое сравнение с той свободой, которую я испытала с первых дней своего пребывания в Израиле.
Скорее, наоборот, у меня возникало острое чувство горечи за то, что мы, советские люди, работающие не менее тяжело, чем израильтяне, испытавшие столько бед и горя, в такой богатой природными ресурсами огромной стране живем на уровне прошлого века по сравнению с условиями жизни в Израиле, который за восемь лет своего существования при постоянном арабском терроре добился намного больше, чем это сделал СССР за сорок лет.
Меня как-то никто не предупредил, что нужно заранее побеспокоиться о покупке билета на обратный полет в Москву. Стоил он, кстати, почти месячную зарплату Михаила. Родные наперебой предлагали мне купить билет за свои деньги. Для них тогда это было тоже весьма не дешево, так как стоимость билета составляла существенную часть зарплаты большинства моих в общем-то не очень состоятельных родственников. Наличие у них машин, по моим советским понятиям, создавало поначалу у меня ошибочную иллюзию об их богатстве, что на самом деле было далеко не так. В конце концов, после длительных дебатов решили возложить финансирование покупки билетов на моих дядей Юду и Мордехая. Оба они имели свой частный бизнес, и родственники пришли к общему мнению, что такая финансовая операция или, как ее все называли, мицва (выполнение заповеди) не сильно отразится на благосостоянии моих любимых дядей. Дяди с удовольствием, как мне тогда показалось, приняли это решение большинства.
Конечно, забота родственников, что там говорить, была очень приятной, но вместе с тем я ощущала какую-то неловкость, если не сказать стыд, за свою полную финансовую несостоятельность, и возникало горькое ощущение «бедного родственника», который за 25 лет работы не смог скопить денег даже на обратный билет. Правда, денег на билет у меня хватало, но это был почти весь мой наличный капитал.
Когда я пришла в советское консульство и попросила консула помочь мне приобрести билет на Москву, он пришел в сильное замешательство, так как сразу же подумал, что я затянула с покупкой билета сознательно, чтобы иметь повод задержаться или даже остаться в Израиле насовсем.
Конечно, такой нежелательный исход событий грозил консулу большими неприятностями по службе, и он проявил неожиданную резвость в решении этой проблемы. Уже через несколько дней билет на самолет был у меня на руках. Кстати, потом мне пришлось его менять.
Мы с мамой, как рыщущие волки, носились по стране: так хотелось увидеть и запомнить как можно больше, чтобы там, в Москве, все рассказать Михаилу и детям, с таким нетерпением ожидавшим моего возвращения.
Мы посещали какие-то мошавы и кибуцы, города, маленькие и большие поселки и даже арабские деревни. Голова распухала от впечатлений, и я почти каждый день пыталась выплеснуть их на бумагу. Это были не дневниковые записи, а скорее просто мысли, которые возникали у меня от увиденного, от нескончаемых разговоров со знакомыми и совершенно незнакомыми людьми.
Пожалуй, наибольшее впечатление на меня произвели кибуцы, которые сохранились в моей памяти, как довольно унылые сельскохозяйственные поселения, где люди жили весьма скромно, при этом очень тяжело работали в поле, на фермах и сельхозугодиях.
За 25 лет моего отсутствия они радикальным образом изменились так, что мне вначале казалось, что это не старые кибуцы, которым было по сорок – пятьдесят или более лет, а совершенно новые, только что построенные поселения. Все они были такими чистыми и ухоженными, все так блестело, что порой было даже трудно найти отличие этих кибуцев от окраин больших городов, и возникало ощущение, что никакого сельскохозяйственного производства в них нет.
Тем не менее сельскохозяйственное производство в ту пору было экономической основой существования кибуцев. Да еще какое производство!
Я уже писала о том, что во время войны успела довольно хорошо познакомиться с русской деревней и теперь могла сравнить ее с кибуцем. Собственно, сравнивать было нечего. Я уж не говорю о домах, быте и тому подобных вещах, но и само производство в кибуцах и в советских колхозах различались так же, как убогие русские деревянные хаты и аккуратно ухоженные кибуцные дома с красными черепичными крышами.
Мы с мамой видели обычное стадо коров, красивых, с огромным выменем, каких я не видела даже на ВДНХ в Москве, куда привозили самых лучших в СССР животных. В этом кибуце на севере Израиля мне сказали, что средний удой такой коровы больше 7000 л в год, т. е. по три ведра молока в сутки. За такие удои в СССР давали звание Героя Труда.
Я видела автоматизированные и механизированные поточные линии на кибуцных заводах, производящих молочные продукты, о вкусе которых и красоте упаковки я уже не говорю.
В каждом, даже самом маленьком, кибуце всегда была аккуратненькая детская площадка с различными игровыми сооружениями и территория со строениями, предназначенными для отдыха родителей с детьми. Что-то похожее на советский семейный дом отдыха, но конечно же с теми контрастными отличиями, которые я описала выше.
Мы навестили мою сестру Бат-Ами, которая тоже жила в кибуце. Ее квартира в домике, очень ухоженная, обставленная прекрасной мебелью, показалась мне роскошной, как станция московского метро.
Конечно, я тогда смотрела на все это через розовые очки человека, под влиянием советской промывки мозгов считавшего, что весь мир живет примерно так же, как и граждане первого в мире государства рабочих и крестьян. Бесспорно, мы не были так наивны, чтобы слепо верить этой пропаганде, но я и в сладком сне не могла себе представить, что страна, которой всего восемь лет, может жить так хорошо и красиво.
Тут же я хотела бы рассказать о том, как меня пригласили отметить Пасху в замечательном кибуце Сдот-Ям, где жила тогда Бат-Ами. Она работала учителем балета и фольклорных танцев в кибуцной школе.
С раннего детства у нее обнаружился большой талант к танцам. Бат-Ами, где только могла, собирала классические и народные, прежде всего еврейские, танцы, разучивала их самостоятельно и с большим искусством исполняла по праздникам, и не только по праздникам. При этом она была так красива и стройна, что все невольно обращали на нее внимание, даже когда Бат-Ами не танцевала.
По совету профессионалов родители записали Бат-Ами в балетную школу, где она очень хорошо училась и окончила ее с отличием.
В этом году для празднования Пасхи в кибуце собралось очень много народа, и руководство кибуца решило устроить пасхальный седер в большом зале местного завода по производству холодильников, который находился в огромном строении барачного типа. В зале имелись сцена и очень много столов с традиционной пасхальной едой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: