Марк Ферро - Николай II

Чем больше страна радикализовалась, тем правее из-за избирательных законов становилась Дума и тем большее влияние в ней приобретали дворяне.

И тем упорнее царь и правительство отказывались вступать в диалог с Думой. Одна из резолюций, принятая Думой, свидетельствует о характере отношений между правительством и Думой. За нее проголосовали, когда министр внутренних дел Н. А. Маклаков, являвшийся к тому же членом «Союза русского народа», представил свой бюджет на обсуждение. Большинство депутатов Думы поддерживало его идеи.

«Принимая во внимание: 1) что министерство внутренних дел, сохраняя после водворения спокойствия в стране действие исключительных положений, возбуждает в населении общее недовольство и вполне справедливые чувства возмущения по поводу ничем не вызываемых стеснений; 2) что необходимая во всяком государстве сильная власть может быть сильна, только опираясь на закон, и что, поддерживая своими незакономерными действиями господство произвола и усмотрения и уклоняясь от внесения на рассмотрение законодательных палат давно назревших реформ, предуказанных в высочайшем манифесте 17 октября 1905 года и в ряде других высочайших указов, министерство препятствует водворению в России правового порядка и убивает в народе уважение к закону и к власти и тем усиливает в стране оппозиционное настроение; 3) что, задерживая признаваемую самим правительством безусловно необходимой реформу местного самоуправления и распространение его на всю Россию, правительство препятствует культурному развитию населения и поднятию его экономического благосостояния и 4) что способом применения действующих законов по отношению к отдельным национальностям административная власть разъединяет русских граждан и ослабляет мощь России…»

— Не правда ли, это недопустимо? — спросил Маклаков царя.

— Представление на выбор и утверждение государя мнений большинства и меньшинства будет хорошим возвращением к прежнему спокойному течению законодательной деятельности, и притом в русском духе, — ответил царь.

И в июне 1914 года, по свидетельству министра юстиции И. Г. Щегловитова, специальное заседание Совета министров обсудило вопрос о преобразовании Думы из законодательного органа в консультативный. Представляя себе, какой взрыв негодования последует за подобным решением, Совет воспротивился этому, однако намерения Николая II на этот счет были выражены вполне ясно.

И все же Петр Столыпин пытался создать в политическом плане какую-то связь или по крайней мере промежуточное звено между правительством, обществом и представительными институтами. Он направил Николаю II доклад по вопросу об обновлении государственной администрации (май 1911 г.). Были предложены три мероприятия: создание министерства местного управления, занимающегося проблемами, связанными с земствами; придание существующим министерствам новых департаментов по вопросам здравоохранения, труда, национальных меньшинств и природных ресурсов; и наконец, в проекте предлагалось, чтобы министерствами руководили специалисты, что фактически привело бы к ограничению возможности государя избирать членов правительства. Столыпин якобы предлагал даже распустить Думу и применить статью 87. Это давало основания полагать, что он поступал таким образом, дабы побудить к действиям избранных представителей. Так по крайней мере утверждает А. Зенковский, которому была поручена детальная разработка проекта. Однако проект остался без последствий, поскольку Николай II не дал на него ответа.

Ловкий маневр Столыпина, таким образом, не удался. Правда, он сумел поддержать союз между правительством и правооктябристами, справедливо считавшими Государственный совет, который они с самого начала осуждали, возможным противовесом Думе. Однако, парализовав действия либералов, в частности благодаря аграрной реформе, Столыпин своей политикой вызвал полевение оппозиции: произошло сближение некоторых октябристов с кадетами и наиболее радикальных членов партии кадетов с наиболее умеренными социалистами, в то время как левое крыло социалистов стало еще радикальнее.

Это общее движение в сторону полевения, хорошо проанализированное в книге А. Авреха «Столыпин и Третья Дума», было ответом на растущее недовольство части деревень, в которых крестьяне противились преобразованию своих общин, вынуждающему их покидать свои деревни. Правда, в деревнях после 1907 года царило относительное спокойствие, еще более утвердившееся после 1911 года. Однако там произошло еще большее социальное расслоение, и в 1917 году неблагоприятные результаты реформ Столыпина проявились с особой остротой.

Политические настроения Николая II вновь проявились во время конфликта по поводу бюджета морского флота в 1909 году и во время конституционного кризиса 1911 года.

В первом случае Дума после длительных дебатов представила правительству законопроект о назначении и продвижении по службе членов Генерального штаба. Он был направлен против существовавшего порядка назначения на посты членов царской семьи.

Николай II ответил Столыпину следующим письмом:

«Петр Аркадьевич.

После моего последнего разговора с вами я постоянно думал о вопросе о штатах мор. ген. штаба.

Ныне, взвесив все, я решил окончательно представленный мне законопроект не утверждать.

Потребный расход на штаты отнести на 10 млн. кредит.

О доверии или недоверии речи быть не может.

Такова моя воля.

Помните, что мы живем в России, а не за границей или в Финляндии (сенат), и поэтому я не допускаю и мысли о чьей-либо отставке. Конечно, и в Петербурге, и в Москве об этом будут говорить, но истерические крики скоро улягутся…

Предупреждаю, что я категорически отвергаю вперед вашу или кого-либо другого просьбу об увольнении от должности.

Уважающий вас Николай».

(25 апреля 1909 г.)

Во время конституционного кризиса весной 1911 года Николай снова воспротивился предложениям Столыпина. Вновь встал вопрос о создании национальных курий в западном земстве девяти польских губерний, которые Столыпин хорошо знал, так как занимал там различные должности. Его проект встретил оппозицию справа в Государственном совете: говорили, что он способствует введению слишком большого числа польских дворян в его состав. Новый «передел» позволил сократить количество этих поляков, кстати, поддерживавших режим, увеличить число представителей церкви среди избираемых, а евреев, наоборот, лишить участия в выборах. В Думе проект встретил одобрение, так как его представили как благоприятствующий русским служащим и белорусским крестьянам в их взаимоотношениях с польскими землевладельцами или еврейскими торговцами. Государственный совет возразил против него на том основании, что исключенные таким образом верноподданные поляки перейдут в оппозицию. Выдвигая свои аргументы, и те и другие хитрили, так как в действительности Государственный совет выступал в поддержку не поляков как таковых, а дворян, правительство же хотело предоставить льготы крестьянам в целом, не ограничиваясь белорусскими крестьянами.