Иосиф Лаврецкий - Хуарес

Прислал свое послание Хуаресу и Гарибальди: «Привет тебе, Хуарес! Борец за свободу мира и человеческое достоинство, привет тебе… Итальянский народ приветствует тебя в благодарность за то, что ты поверг в прах братьев его угнетателя».

Колумбийский и доминиканский конгрессы присвоили Хуаресу почётный титул «Бенемерито де лас Америкас» — «Достойного признания Америки». Bo многих странах в честь президента Мексики были выбиты памятные медали. В Аргентине его имя было присвоено городу. Это было только началом всенародного признания исторических заслуг «маленького индейца», под руководством которого мексиканский народ в упорной и жестокой борьбе с иностранными захватчиками отстоял свою независимость.

Пройдут года, десятилетия, и во всех столицах Латинской Америки будут в его честь воздвигнуты величественные памятники, его именем будут названы площади и улицы, а в самой Мексике он станет в один ряд с отцами нации — Идальго и Морелосом. Живого Хуареса посмертная слава меньше всего интересовала. Для него казнь Максимилиана и вожаков реакции была всего лишь эпизодом в борьбе мексиканского народа за свою свободу и независимость.

21 июня войска Порфирио Диаса освободили столицу. Диасу удалось схватить Видаурри, который за свои преступления был присужден к расстрелу. Однако Леонардо Маркесу, самому жестокому из всех предателей на службе Максимилиана и французских интервентов, удалось бежать. Переодетый погонщиком мулов он пробрался в Веракрус, а оттуда в Гавану, где под крылышком испанцев промышлял ростовщичеством до самой своей смерти.

3 июля Хуарес возвратился в Мехико. Он и его министры ехали в двух каретах, тех самых, в которых президент в 1862 году покинул столицу, увозя с собой знаменитый национальный архив. Потом Хуарес писал, что возвращение в Мехико затянулось, так как по дороге непрерывно ломалась то одна, то другая, то обе кареты вместе, и нужно было чинить их, прежде чем продолжать путь. Теперь эти исторические кареты хранятся в музее.

Жители столицы восторженно приветствовали Хуареса. На площади перед президентским дворцом был устроен военный парад, которым командовали два самых прославленных мексиканских генерала — Диас и Эскобедо.

Хуарес поднялся на балкон президентского дворца, вынул из бокового кармана своего старенького, потертого, видавшего виды черного сюртука сверток, развернул его. Народ увидел: в руках президента национальный флаг Мексики, тот самый, который он четыре года тому назад забрал с собой, уезжая на север.

Президент республики вернулся в столицу, над президентским дворцом вновь реет национальный флаг, национальный архив снова обрел свое законное место в зале рядом с президентским кабинетом.

Последний оплот реакции Веракрус освобожден. Замолкли орудия. Прекратилась стрельба.

Теперь предстояло поднять нацию из руин, вдохнуть в нее новую жизнь, новые надежды, начать восстанавливать разрушенное, строить новое…

С чего же начать, чтобы побыстрей залечить раны, нанесенные стране гражданскими войнами и иностранными интервентами? Как наладить мирную жизнь, дать толчок торговле и промышленности, приобщить Мексику к достижениям науки и техники, покрыть ее сетью дорог, школ и высших учебных заведений, поднять жизненный уровень крестьян, ремесленников, индейцев? Как удовлетворить амбиции республиканских генералов, жаждавших в награду за победу над интервентами власти и богатства? Как обезвредить реакционеров, затаившихся в ожидании удобного случая вновь вернуть себе старые позиции?

Вопросы, десятки вопросов, точного, ясного ответа на которые у Хуареса не было, как, впрочем, их не было тогда ни у кого другого в Мексике. Патриоты либерального направления были сильны своей отрицательной программой, они знали, против кого им следует бороться — против реакционных церковников, интервентов, всякого рода предателей, служивших иностранным интересам. Да, они сражались против всех этих врагов мексиканского народа, в защиту его свободы и независимости. Но им было не ясно, что же делать на следующий день после победы, как, какими средствами превратить экономически отсталую, обнищавшую после военной разрухи Мексику, в значительной степени населенную даже не говорящими по-испански индейскими народностями, в процветающую и культурную страну.

К чему стремился Хуарес? Об этом он сказал в одном из своих выступлений в конгрессе: «Мы должны так организовать нашу жизнь, чтобы удовлетворить все потребности крестьянина, производящего основные богатства страны. Наш долг позаботиться, чтобы трудящийся имел просторный дом, школу для своих детей и был застрахован на случай болезни и безработицы. Мне скажут, что это социализм. Что ж, это слово меня не пугает. Социализм — естественное стремление улучшить условия и свободное развитие физических и моральных качеств человека. Каждому по его способностям, по его делам, по его знаниям. Тогда исчезнут привилегированные классы и несправедливые преимущества».

Хуарес, несомненно, читал Прудона, с которым его познакомил покойный Мельчор Окампо. В библиотеке дона Бенито имелся экземпляр французского издания «Коммунистического манифеста». Враги Хуареса называли его социалистом, коммунистом, якобинцем, робеспьерианцем, что не могло не толкнуть его на изучение этих доктрин. Они вызывали у него симпатию, но воспринимал он их как реформатор, стремившийся осчастливить народ путем верхушечных, «законных», конституционных преобразований.

Такие преобразования можно было осуществить при наличии сильного правительства я хотя бы относительного спокойствия в стране. Но, даже изгнав французов и избавившись от Максимилиана, Мексика не обрела покоя.

Вскоре после возвращения Хуареса в столицу состоялись выборы президента я конгресса. Одновременно правительство провело референдум по поводу некоторых поправок к конституции, целью которых было укрепить исполнительную власть, сделать ее менее зависимой от своеволия конгресса.

Президентом почти единогласно был переизбран Хуарес. Это был подлинный вотум доверия страны «маленькому индейцу», ставшему за годы войны как бы живым олицетворением идеала национальной независимости. На пост вице-президента был избран один из ближайших единомышленников Хуареса, Себастьян Лердо де Техада, брат покойного Мигеля. Некоторое количество голосов получил и Порфирио Диас, тоже выставивший свою кандидатуру на первый пост в республике. Что же касается изменений в конституции, то они были отвергнуты населением. Народ опасался слишком большого укрепления исполнительной власти. Б результате правительство Хуареса вновь оказалось в плену у конгресса.