Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

После обеда, с первого часу, был в семинарской столовой концерт, на котором я имел досуг быть только в начале; слушал, между прочим, игру на кото трех самых малых учениц Женской школы (Касима, Хаги- вара и Имамура) с аккомпанементом слепой артистки на сямисен и учительницы Ефимии Ито тоже на кото.

25 ноября/8 декабря 1902. Понедельник.

С одиннадцати часов — на погребении американского посланника Mr. Buck’a, скоропостижно умершего на днях на императорской охоте за утками. Отпевание было в американской епископальной Церкви на Цукидзи; отпевал Bishop McKim с большим собором американских, английских и японских клержменов. Трогательны музыка и пение, но грустно, что о покойнике нет ничего, как будто для себя собрались помолиться, а собрались именно для него. Я отправился вследствие присланного приглашения.

26 ноября/9 декабря 1902. Вторник.

Вакамацу до сих пор было бесплодно — но лишь только тамошний катихизатор И. Миямори оставил службу, как ныне о. Петр Сасагава пишет, что туда непременно нужен катихизатор: желающих слушать учение много. Но где же взять его? Остается только развести руками и написать: «Ждите следующего Собора!».

Жена катихизатора Якова Ивата пишет плачевное письмо: мать ее еще в язычестве, живет у языческих родных; к себе дочь не может взять ее, ибо не в состоянии содержать, и так далее. Написано Якову Ивата, что на мать дано будет по две ены в месяц, если он возьмет ее жить к себе, и на дорогу ей до него послано будет; больше дать нельзя; пусть ответит, возьмет ли.

27 ноября/10 декабря 1902. Среда.

Феодор Сайто, ученик старшего курса Катихизаторской школы, отправился домой, чтобы поступить в военную службу, ибо очередь его пришла. Так питаешь и учишь, а на службу отправляется другую, не церковную. Сколь уж таких случаев было! Неудобно бесправие церковной школы.

Был Петр Осида, что из бонз, прежде исключенный из Катихизаторской школы за дурное поведение (смотри запись 28 февраля старого стиля 1902 года). Говорит, что образовал какую–то компанию и что проповедует Христианскую веру всем, кому может. В добрый час! Только в церковнослужители не может быть принят.

Был Василий Мабуци, прежде катихизатор, потом больной умопомешательством, оправившись от которого служивший доселе чиновником. Явился опять к услугам Церкви. Оборони Бог! Все еще болен сумасшествием, и именно религиозным — все ему видятся чудные сны, а во всех язычниках мерещатся ему нечистые. Молча выслушал его чепуху, напоил чаем, но в принятии на службу или в школу наотрез отказал.

28 ноября/11 декабря 1902. Четверг.

О. Петр Сибаяма двухсаженным письмом изъясняет, что Зилот Моки желает остаться в его ведении; в доказательство представляет почти такое же длинное письмо самого Зилота, который изъявляет раскаяние, что просился из Нагоя. Bene!

Извещен о. Василий Усуи, что Моки к нему не придет, чтобы по- прежнему имел Никиту Сугамура для Мисима; а о. Симеон Мии — что Никита Сугамура к нему не будет.

29 ноября/12 декабря 1902. Пятница.

Из Химедзи просят, чтобы Гавриил Ицикава оставлен был только для них, ибо много дела ему ныне по проповеди там, и о. Сергий Судзуки пишет о том же, подтверждая их просьбу, а Какегава, взяв у Ицикава, поручить Макарию Наказава, катихизатору в Акаси, — ему и удобно, и свободней. Отвечено: пусть сделает о. Сергий согласно своему письму.

Был из Владивостока Николай Петрович Матвеев, которого я крестил в Хакодате тридцать семь лет тому назад, сын служившего там фельдшера, ныне сотрудник газеты «Владивосток» и служащий по железной дороге. Рассказал ему обстоятельства его рождения — как мать мучилась родами и чуть не умерла (она была в беспамятстве, и сама не знает, а отец его умер, когда он был маленьким, так что мой рассказ был для него новостию, а я припомнил хакодатскую старину).

Поздно вечером был из Коодзимаци один немирный христианин, Мацида, по церковному делу. Несколько человек там приготовлено к крещению. Говорил я Павлу Ниицума, а на днях и катихизатору Ефрему Омата, чтобы крестить попросили о. Алексея Савабе, если же он под каким–либо предлогом откажется, чтобы обратились к одному из здешних священников. Пришел теперь Мацида просить позволения обратиться, помимо о. Савабе, прямо к здешнему священнику, «если–де о. Савабе откажется, то произойдут еще большие разделение и вражда». Я хотел было успокоить его, сказавши, что призову о. Алексея Савабе и поговорю с ним об этом, но Мацида не того хотелось, и он прямо заявил, что «желающие креститься не хотят о. Савабе», то есть они так настроены окружающими их. Я стал было уговаривать: «Ведь надо восстановить мир со сторонниками оо. Савабе и с ними самими, иначе вы не получите себе священника, который может быть дан будущим Собором только по общему прошению христиан Коодзимаци; для восстановления мира нужно пользоваться случаями к тому — и вот теперь один из таких случаев»; но Мацида пустился в возражения. Я кончил позволением обратиться к здешнему священнику, сказав, что это делается из снисхождения к их болезненному душевному состоянию.

30 ноября/13 декабря 1902. Суббота.

Из сегодняшних писем хорошие — оо. Василия Усуи и Сергия Судзуки, описывают поездку по своим Церквам и хвалятся их добрым состоянием, хотя крещений почти нигде не было, только в будущем обещаются. Но особенно утешительно письмо катихизатора в Кокура, Василия Накараи: двухлетняя дочь его заболела местной весьма опасной детской болезнью и совсем помирала уже — врач прямо сказал, что нет спасения. Видя это, отец и мать (воспитанница Женской школы, Ирина) прибегли к горячей молитве к Богу и дали обет посвятить дитя Богу, если оно выздоровеет. Девочка, у которой уже дыхание прекращалось, ожила и быстро поправилась, к изумлению доктора. Василий пишет, что как только подрастет она, пришлет ее сюда в школу и в полное распоряжение Церкви (то есть воспитать и отдать, как и мать ее, за служащего Церкви, а может, и монахиней ей даст Господь быть).

1/14 декабря 1902. Воскресенье.

Перед Литургией о. Роман Циба крестил, между прочим, двух мужчин и двух женщин из Коодзимаци, приготовленных к крещению на стороне немирных. По испытании их о. Романом они оказались достаточно знающими вероучение. Немирных было много в Церкви, и они после приходили благодарить за допущение к крещению их друзей, а я их поздравил с этим и наказывал не ослаблять ревности к распространению Христова учения. Даст Бог, разлад там в Церкви мало–помалу исправится, хотя нет надежды подчинить их снова оо. Савабе: больно уж бездеятельность сих отцов и заносчивость о. Алексея надоели.

В Церкви был и потом у меня долго Николай Петрович Матвеев, владивостокский литератор, которому я отыскал и подарил фотографические карточки его отца с ним — младенцем на коленях, и матери, снятые в Хакодате тридцать семь лет тому назад; показал ему после завтрака библиотеку и училища.