Чарльз Рууд - Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин

Это свидетельство подтверждается и показаниями начальника одной из пожарных команд полковника Эдуарда Лунда. Около 8 часов вечера он прибыл к типографии Сытина и застал небольшой пожар у главных ворот и три бездействующих пожарных команды, а поскольку начальник войскового отряда «дал… сигнал об остановке», Лунд отправил свою команду восвояси. Когда ночью пожар разбушевался в полную силу, продолжал Лунд, градоначальник велел тушить его только в случае опасности для соседних домов. И лишь позднее поступило «распоряжение тушить пожар» [276] Мирецкий «Первая образцовая…», с. 67-68. . (С опозданием, но пожарные, безусловно, взялись за дело, так как частично ущерб типографии был причинен водой из их шлангов.)

В сборнике воспоминаний сытинцев Н.И. Мирецкий возлагает вину за пожар на солдат, озлобленных обстрелом со стороны типографских дружинников. Этими стрелками, говорит он, были ученики, которые после каждой перестрелки убегали по туннелю, соединявшему фабрику с общежитием. Хотя эти самые рабочие обнаружили и затушили начинавшийся пожар, «солдаты совместно с прибывшими пожарными взялись за дело более энергично, и громадное здание запылало» [277] Мирецкий «От Сытина к Первой образцовой тип. (1876 № 1931)», с. 84. . Другой очевидец рассказывает то же самое и добавляет, что солдаты трижды безуспешно пытались схватить стрелков [278] «Замоскворечье в 1905 году», с. 43. .

В докладе военному министру сразу после пожара командующий Московским военным округам излагает туманную официальную версию событий. Он сообщает, что И декабря в типографию были направлены две роты солдат и полсотни казаков. «Они были встречены сильным огнем засевшей в здании боевой дружины, что вызвало ряд залпов со стороны осаждавших и закончилось пожаром типографии» [279] Н.Н. Малахов – А.Ф. Редигеру, 20 декабря 1905 г., «Высший подаем революции 1905-1907 гг. Вооруженные восстания ноября – декабря 1905 года» под ред. А.Л. Сидорова и др. (Москва, 1955), с. 725. «Московский вестник» и «Русский листок» сообщили об аресте во время пожара в типографии одного из сыновей Сытина (без упоминания имени) за то, что он стрелял из пулемета по казакам. «Русское слово» назвало эти сообщения «выдумкой продажной прессы». . Причин пожара он не объясняет.

В либеральной газете «Право» было высказано предположение, что пожар возник в результате артиллерийского обстрела либо поджога, совершенного рабочими, которые хотели преградить правительственным войскам путь в типографию, где «хранились документы Совета [печатников]» [280] «Информационные сообщения газ. «Право», 18-24 декабря 1905 г., Сидоров и др. «Высший подъем революции…», с. 702. В своих воспоминаниях Телешов так рассказывает о пожаре: «Сытинская типография… являлась центральным пунктом революционного Замоскворечья, защищаемым несколькими баррикадами. Царская артиллерия подожгла снарядами типографское здание и, когда съехались пожарные, им было запрещено тушить огонь» (Цитируется по ст. Б. Сибирский «Загробное возмездие», «Возрождение» № 127 [1962], с.86). Знавший Сытина Бернард Пейрз, напротив, писал: Сытин тогда был весьма удручен тем, что во время подавленного московского восстания революционеры сожгли его типографию». См. «Мои воспоминания о России» (Лондон, 1931), с. 119. . Возможно, последней версии придерживались и власти.

В ходе судебного разбирательства суд поддержал отказ страховой компании возместить хотя бы часть ущерба, исчисленного в размере 600 тысяч рублей, на том основании, что пожар произошел вследствие нарушения общественного порядка и/или вынужденных действий войсковых подразделений. Напрасно сытинские адвокаты возражали, что во время революционных волнений на территории типографии было спокойно. А виновниками пожара, утверждали они, стали несколько вооруженных пьяных хулиганов, между прочим, в военной форме, которые проникли в типографию, да еще растерянные и запуганные пожарные, которые вовремя не затушили пламя. Адвокаты Сытина предпочли бы заявить, что это официальные лица отдали приказ уничтожить типографию либо своими сознательными действиями на месте происшествия способствовали ее разрушению, однако им не хватало улик [281] Это краткое изложение судебного разбирательства основано на материале, опубликованном в «Русском слове» № 35 (12 февраля 1908). . Позднее Сытин сказал, что понимает, почему Московский окружной суд принял такое решение, а московская Судебная Палата утвердила его. По его словам, он и не рассчитывал на возмещение убытков, а затеял процесс об «административном поджоге» лишь для того, чтобы законным образом придать делу огласку [282] Сытин «Жизнь для книги», с. 172. . Однако до последних дней жизни Сытин настаивал на том, что власти нанесли ему преднамеренный удар, – к этому выводу он пришел сразу, едва узнал о пожаре.

Как бы то ни было, при виде обугленных развалин Сытин, проявив перед лицом невзгод неистребимый оптимизм, тотчас начал строить планы восстановительных работ. Полагаясь почти полностью на средства своей фирмы, он незамедлительно приступил к сооружению нового корпуса и приобретению оборудования для него на условиях, которые значительно упрочили репутацию издателя среди кредиторов. Он поручил своей школе рисовальщиков работу над чертежами и литографскими камнями. Он договорился с поставщиками, что полностью уплатит свои долги, если они предоставят ему трехмесячную отсрочку, получив с него только проценты, а от других уступок с их стороны отказался. Например, поставщик бумаги Ганс-Франк Марк предложил списать с долга Сытина пол миллиона рублей, но тот не принял помощи. Молва о такой финансовой живучести быстро распространилась, и Сытин засвидетельствовал, «что во всех банках и у всех поставщиков кредит нашей фирмы укрепился и расширился почти до неограниченности». А через полгода фабрика была полностью восстановлена и еще усовершенствована [283] Там же, сс. 173-174. . Правда, статистика за 1906 год показывает, что доля сытинской фирмы в издательских прибылях резко понизилась (см. приложение 5, рис. 3).

Что до взаимоотношений с рабочими, то все они, устав от борьбы и безденежья, возобновили работу. Тем самым правительству вновь удалось ввести запрет на профсоюзы в марте 1906 года из всех рабочих организаций оно оставило только «профессиональные общества», лишенные какой-либо роли в управлении предприятием и права на забастовки. Рабочие могли избирать «полномочных представителей» исключительно для сбора членских взносов и учета членов общества.

В апреле 1906 года, завершая реформу, призванную обеспечить свободу печати, вступили в силу новые правила, регламентирующие книгоиздание; ознакомившись с этими правилами, Сытин по-прежнему мог заметить в них досадные ограничения. Во-первых, для небольших брошюр (в таком виде выходили обычно «подрывные» издания) сохранялся «контрольный» срок перед распространением. Если за этот срок правительство находило основания для передачи дела в суд, полиция могла конфисковать подозрительную книгу вплоть до окончания процесса; если же суд в свою очередь запрещал данное произведение как нарушающее закон, ни один его экземпляр не попадал к читателю. Более объемистые книги также могли привлекаться к суду и изыматься, но, как и периодические издания, лишь после поступления в продажу.