Игорь Зимин - Императорская кухня. XIX – начало XX века. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Практика подобной «работы» первых лиц империи во время трапез восходит к временам Екатерины II и Павла I. Все последующие императоры ее устойчиво воспроизводили, «работая за столами» во время дворцовых завтраков и обедов. Военный министр Д. А. Милютин, описывая ужин на 2 тысячи кувертов во время большого бала в Зимнем дворце в ноябре 1866 г., упоминал, что столы разместили в нескольких залах: «В Гербовом, где на эстраде поставлен был царский стол, в Георгиевском, Александровском и других, прилегающих к ним. Сам Государь не садился, а как хозяин обходил столы и разговаривал с некоторыми из гостей» [405].

Многократный свидетель подобных ужинов А. А. Половцев записал в своем дневнике 23 января 1886 г.: «… Против нас гр. Воронцова оставляет пустое место… для императора, который во время ужина обходит многочисленные столы…» [406]. Примечательно, что череда дворцовых залов, где ставились круглые столы для ужина, могла включать в себя и «лестницы». В буквальном смысле. Так, в январе 1887 г. А. А. Половцев записал в дневнике: «Бал в Концертном зале. Играю в вист… Ужинаю на лестнице с милейшею Шиповою» [407]. Под «лестницей» мемуарист имел в виду большие площадки на Иорданской лестнице Зимнего дворца, где во время «Больших» зимних балов, на которые приглашали до 2000 чел., также накрывались столы.

Более того, столы для ужинов после балов ставились и в залах Эрмитажа. До 1917 г. существовало четкое разграничение на жилой Зимний дворец и здание Эрмитажа, построенное при Николае I. Эрмитажные балы были не такие многолюдные, как Концертные (так назывались балы, проходившие в Концертном зале Зимнего дворца), поэтому эрмитажные залы использовали без ущерба для уникальных живописных полотен. Так, в Петровской галерее обычно играли в карты, а в ужинали «в отделении французской школы» [408].

В Эрмитаже ужинали не только после балов, но и после спектаклей в Эрмитажном театре. В 1899 г. в Эрмитажном театре, впервые после 1866 г., показали балет «Сон в летнюю ночь». Балет был превосходным, а по его завершении в Гербовом зале накрыли ужин за «круглыми десятикувертовыми столами при звуках чересчур оглушительной музыки» [409].

Кроме торжественных приемов пищи, цари ели и «просто так». Конечно, были и простые семейные трапезы, но и тогда этикет соблюдался довольно жестко. Поэтому детей начинали периодически приглашать к взрослому столу только лет с 8–10. До этого времени приглашения носили эпизодический характер, и, как правило, малышей сопровождал кто-либо из их воспитателей. Одна из фрейлин императрицы Александры Федоровны вспоминала, что «в самом раннем возрасте дети начали привыкать завтракать с родителями, даже ели за столом. Помимо придворных присутствовал кто-то из гостей. Несмотря на свой юный возраст, они прекрасно вели себя за столом и без труда могли поддерживать разговор с посторонними» [410].

Родители радовались, когда маленькие дети вели себя как должно. Александр III в письме к жене (9 мая 1884 г.) отмечал, что «Мишкин сам пришел к завтраку, был очень умен и ел хорошо». «Мишкин» – это великий князь Михаил Александрович, ему в 1884 г. было 7 лет [411].

Дети «по-детски» буквально рвались за «взрослый стол», и родители пользовались этим, решая свои педагогические задачи. В том же мае 1894 г. Александр III писал жене: «Как я обещал Ники и Жоржи, что по субботам они будут обедать со мной, то мы вчера обедали втроем, и Жоржи страшно зол на Ники, которому разрешено есть пирожки и огурцы, а ему – нет» [412].

Естественно, поведение детей жестко контролировалось их воспитателями, и обычные детские шалости за столом служили поводом для «разбора полетов» на детской половине. Кузина Николая II, вспоминая свои детские годы, писала: «Мы имели право отвечать на заданные вопросы, но не принимать участия в беседе. Между переменами блюд мы должны были класть кончики пальцев на край стола и сидеть очень прямо; если мы забывали, то нам немедленно об этом напоминали: „Мария, держите спину“ или „Дмитрий, снимите локти со стола“… Стулья, неудобные и высокие, имели сиденья из темной красно-коричневой кожи и большие монограммы на спинках» [413].

Дети Александра III за завтраком в Коттедже: Ксения, Георгий, Ольга, Николай

Во время семейных обедов соблюдались определенные правила. Официанты подавали блюда по старшинству, сначала императорской чете, а уже затем всем остальным. При дворе не было принято ни есть поспешно, это считалось дурной манерой, ни съедать все, что положено на тарелку. Детям подавали в последнюю очередь, когда старшие уже заканчивали есть, поэтому дети периодически выходили из-за родительского стола полуголодными. Но дети «никогда не позволяли себе зайти украдкой в буфет и попросить бутерброд или булку. Подобные вещи просто не делались» [414]. Трудно поверить, но в своих воспоминаниях младшая сестра Николая II упоминает об этом. Впрочем, в истории про «полуголодных» царских детей верится с трудом.

Примечательно, но запрет на «кусочничество» действительно был положен за правило еще при Екатерине II. Екатерина, забрав у сына своего первого внука Александра, а затем и Константина, воспитывала их сама. Систему воспитания, запечатленную в написанной собственноручно «Бабушкиной азбуке», она строила на ценностях века Просвещения. Поэтому в «Бабушкиной азбуке» категорически запрещалось как перекармливать внуков, так и кормить их вне стола в неположенное время.

Правда, начиная с царствования Александра II, дети могли из «собственных сумм» докупать себе различные сладости. Например, сын Николая II – цесаревич Алексей – регулярно покупал «на свои» шоколад и леденцы фирмы «Борман», шоколад из магазина «Балле» и карамель «от Абрикосова». В конце 1916 г. цесаревич стал покупать для себя и кофе [415].

Совсем маленькие члены семьи Романовых ели в своих комнатах. Периодически детские трапезы посещали родители и бабушки с дедушками. Николай I был любящим дедом множества внуков и внучек. Он, загруженный множеством дел, всегда находил время для них. Более того, он весьма ценил это время, поскольку мог на несколько минут «отключиться» от бесконечной череды дел, ожидавшей его за дверью детской. Одна из мемуаристок в декабре 1854 г. описывала, как Николай I кормил внучку Марию Александровну: «Император пришел кормить ее супом, как он это делает почти каждый вечер. Вот сюжет для исторической картины: румяный, улыбающийся ребенок в лентах и кружевах на высоком стульчике, и рядом самодержец с суровым и строгим профилем, вливающий золоченой ложечкой суп в этот розовый улыбающийся ротик» [416].

Младшая сестра Николая II, великая княгиня Ольга Александровна, вспоминая свои детские годы, подчеркивала, что, по ее впечатлениям, царские дети «питались очень просто. К чаю подавали варенье, хлеб с маслом и английское печенье. Пирожные мы видели очень редко. Мне нравилось, как варят кашу… На обед чаще всего подавали бараньи котлеты с зеленым горошком и запеченным картофелем, иногда ростбиф… Всех нас воспитывали одинаково: ели мы все, что нам давали» [417]. Примечательно, что детям за столом могли налить бокал вина, если его предписывали врачи. Так, дочери Николая II могли за обедом выпить бокал вина «Сен-Рафаэль».