Алексей Щербаков - Сталин против Троцкого

А что Троцкому-то. Он был далеко. Для него Испания, как прежде Россия, была лишь разменной монетой. А Народный фронт активно поддерживал СССР – слал туда оружие и специалистов. Так что Троцкого явно более всего беспокоила мысль: а вдруг «сталинисты» укрепятся, наведут порядок и встанут у власти… Победа франкистов была для него предпочтительнее.

Ультрареволюционная позиция очень многим нравилась. Не зря ведь ПОУМ при своей небольшой численности имела большое влияние на анархистов. А что тут удивляться? Сторонники безвластия не желали вообще никому подчиняться. А троцкисты из рядов ПОУМ их науськивали:

– Правильно, компаньерос [66], они все гады и предатели, ату их!

А те и рады стараться. Все их залихватские анархистские эксперименты троцкисты описывали с большим восторгом.

Закончилось это невесело.

«Бардак следовало прекращать, и в марте 1937 года каталонское правительство издало декрет о разоружении бродящих по тылам анархистских отрядов. Анархисты декрет послали подальше и продолжали борзеть. Терпение правительства окончательно лопнуло, когда 3 мая контролирующие телефонную станцию столицы Каталонии Барселоны анархисты самолично прервали междугородные переговоры президента Испании Мануэля Асаньи. После этого верные правительству войска начали выкуривать анархистов из телефонного узла.

Столкновение перешло в общегородские баррикадные бои, в ходе которых анархистов поддержали отряды ПОУМ. Немецкий посол Фаупель, комментируя эти события, сообщил в Берлин, что барселонские путчисты действовали по прямому указанию Франко, а глава подпольной антигитлеровской организации „Красная капелла“ Харро Шульц-Бойзен одновременно информировал в Москву об участии в них агентов немецкой военной разведки Абвера, но современные российские историки, особенно из числа троцкистов, делают вид, что ничего об этих фактах не знают. По их мнению, в барселонских событиях виноват Сталин, не простивший Андреасу Нину дружбы с Троцким, а анархистам антитоталитаризма и любви к самоуправлению.

Лишь 7 мая с приходом подкреплений из Мадрида правительственные части одержали верх. Поскольку руководство НКТ барселонских анархистов не поддержало, оно репрессиям не подверглось, зато ПОУМ было распущено, часть его лидеров, включая Горкина, оказались за решеткой, а кое-кого, в том числе и Нина, без шума прикончили, в чем были совершенно правы».

Вся эта возня не добавила порядка в ряды республиканцев. В итоге победил Франко. При том раскладе сил, вероятно, иначе и быть не могло. Зато Троцкий и его сторонники по всему миру получили мощнейший пропагандистский аргумент. Дескать, видите, товарищи, суть сталинизма! Они предали революцию.

«Пролетариат Испании сделал, с апреля 1931 года, ряд героических попыток захватить в свои руки власть и руководство судьбами общества. Однако его собственные партии – социал-демократы, сталинцы, анархисты и ПОУМ – каждая по своему, сыграли роль тормоза и тем подготовили торжество Франко…

Окончательный переход Коминтерна на сторону буржуазного порядка, его цинично контрреволюционная роль во всем мире, особенно в Испании, Франции, Соединенных Штатах и других „демократических“ странах, создали чрезвычайные дополнительные затруднения для мирового пролетариата. Под знаком Октябрьской революции соглашательская политика „Народных фронтов“ обрекает рабочий класс на бессилие и расчищает дорогу фашизму».

То есть – только Троцкий был прав.

Стоит еще добавить, что в связи с испанской войной пострадал кое-кто и в СССР. Так, был арестован «журналист № 1» Михаил Кольцов. Он свои троцкистские взгляды и не особо скрывал – достаточно почитать его статьи. Кроме того, Кольцов был завсегдатаем салона, который держала жена наркома Ежова Елена Гладун. Которая, судя по всему, сотрудничала с английской разведкой. Кольцова же повязали за связь с Андреасом Нином, которому он сливал разнообразную информацию.

Ныне в угоду политической конъюнктуре деятельность Троцкого и его сторонников за границей в 1930–1940 годах сводят лишь к пропагандистской работе. Но это не так. Троцкисты действовали активно: организовали, используя поддержку лиц, связанных с Абвером, мятеж против республиканского правительства в Барселоне в 1937 году. Из троцкистских кругов в спецслужбы Франции и Германии шли «наводящие» материалы о действиях компартий в поддержку Советского Союза. О связях с Абвером лидеров троцкистского мятежа в Барселоне в 1937 году сообщил нам Шульце-Бойзен, ставший позднее одним из руководителей нашей подпольной группы «Красная капелла». Впоследствии, после ареста, гестапо обвинило его в передаче нам данной информации, и этот факт фигурировал в смертном приговоре гитлеровского суда по его делу.

Троцкого в его ненависти к Сталину несло все дальше. Видя, что режим в СССР, несмотря ни на что, укрепляется, он все более склонялся к тому, что против Сталина можно сотрудничать с кем угодно.

Попытки объединить все альтернативные коммунистические силы Троцкий начал предпринимать сразу же после своего выдворения из СССР. Получалось это не слишком.

Среди «неортодоксальных» коммунистов кого только не было. В основном, это были мелкие интеллигентские группировки, в каждой из которых был свой амбициозный лидер. Каждый считал себя самым правильным и идти под Троцкого не хотел. Тем более Лев Давидович, даром что кричал о «демократии», жаждал именно руководить.

«Сразу же после высылки из СССР Троцкий попытался установить контакт с группами оппозиционеров, исключенных из компартий капиталистических стран. Самые большие надежды он связывал с группой Суварина во Франции и группой Маслова – Рут Фишер в Германии. Однако „роман“ не получился. Б. Суварину троцкистская критика СССР показалась „слишком дозированной“ и „непоследовательной“, сам он заявлял, что СССР уже стал капиталистическим государством. Германским „левым“ также показалось, что Троцкий „идет недостаточно далеко“. А судьба этих „левых“ союзников Троцкого – Суварин закончил жизнь журналистом в правой антикоммунистической газете „Фигаро“, а Рут Фишер, живя в США, доносила в Комитет по антиамериканской деятельности (организация по борьбе с коммунизмом) на собственного брата – немецкого коммуниста Герхардта Эйслера».

Хотя первоначально Троцкий ставил целью работу внутри Коминтерна.

«Сталинцы хотели бы своей травлей толкнуть нас на путь второй партии и IV Интернационала. Они понимают, что такого рода роковой ошибкой оппозиция, если не свела бы на нет свои успехи, то на годы замедлила бы свой подъем. Противопоставить себя враждебно коммунистическим партиям значило бы в данных условиях выполнить программу центристской бюрократии. Нет, это не наш путь! Интриги Сталина, его Бюхнеров, его Агабековых, раскрытых и нераскрытых, не заставят нас изменить наш курс. Мы стоим на почве четырех конгрессов Коминтерна, доктрины и традиций большевизма. Уроки Октябрьской революции мы, и только мы, применяем ко всем задачам мирового пролетариата. Над нашими головами развевается знамя III Интернационала. Мы претендуем полностью на его историческое наследство».