Владимир Шубин - Горячая «холодная война»: Юг Африки (1960-1990 гг.)

Усилия по установлению мира в Анголе предпринимались все последнее десятилетие прошлого века. В них участвовали и ООН, и страны Африки, и «тройка» в составе СССР/России, США и Португалии, созданная в Бисессе. Но каждый раз договоренности нарушались Савимби, и прочный мир установился только тогда, когда сами ангольцы – правительство и военно-политическое руководство УНИТА – достигли соглашения в 2002 г. после того, как оппозиция проиграла войну, а ее лидер был убит на поле боя [575].

Как и Ангола, эта страна стала объектом португальской колониальной экспансии с XVI века. В 1962 г. возникшие к тому времени антиколониальные организации объединившись во Фронт освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО), который с 1964 г. вел успешную вооруженную борьбу за независимость. В сентябре 1974 г. между новыми властями Португалии и ФРЕЛИМО было достигнуто соглашение о создании переходного правительства, в котором большинство постов заняли представители Фронта. В июне 1975 г. была провозглашена независимость, президентом страны стал лидер ФРЕЛИМО Самора Машел. Однако с 1976 г. в стране стала действовать антиправительственная организация – Мозамбикское национальное сопротивление (РЕНАМО), созданная спецслужбами расистской Родезии, а затем «усыновленная» Преторией. Гражданская война, сопровождавшаяся нападениями родезийских, а позднее южноафриканских войск, продолжалась вплоть до подписания в 1992 г. Глобального политического соглашения. На всеобщих выборах 1994 г. победу одержал ФРЕЛИМО.

Как и с МПЛА, первый контакт между СССР и мозамбикским национально-освободительным движением был связан с… поэзией. Так же, как и Марио де Андраде, Марселино душ Сантуш, который находился в эмиграции в Западной Европе, принял участие в конференции писателей стран Азии и Африки в Ташкенте в октябре 1958 г. [576]Чтобы рассмотреть дальнейшее развитие отношений с этим движением мы снова должны обратиться к воспоминаниям «Камарада Педру».

По его словам, первые сведения, хотя и очень скудные, о существовании националистических мозамбикских организаций стали поступать в самом начале 60-х гг. Все эти организации базировались на территории Танзании. В иностранной прессе публиковались отрывочные данные об Африканском национальном союзе Мозамбика (МАНУ) и Национально-демократическом союзе Мозамбика (УДЕНАМО), но для оценки обстановки и характера этих союзов материалов было явно недостаточно.

Он вспоминает, что одним из первых мозамбикцев, прибывших в Москву, был Аделино Гвамбе, генеральный секретарь УДЕНАМО. Он был гостем Советского комитета солидарности, но как «заинтересованное лицо» Евсюков присутствовал на беседах с ним [577].

В записке в ЦК КПСС руководство СКССАА подчеркивало, что до того времени никаких связей и контактов с представителями национально-освободительного движения Мозамбика не было [578]. Учитывая, что УДЕНАМО был единственной мозамбикской организацией, принимавшей участие в конференции националистических конференций португальских колоний в апреле 1961 г. в г. Касабланке (Марокко), оно предложило удовлетворить просьбу Аделино Гвомбе (так в тексте) и принять его в Москве в июне-июле 1961 г. [579]

Получив согласие «Старой площади», Комитет послал телеграмму Гвамбе через штаб-квартиру Африканского национального союза Танганьики (ТАНУ) в Дар-эс-Саламе, с приглашением посетить Москву в удобное для него время [580]. Визит состоялся в сентябре 1961 г., и в письме в адрес Комитета, написанного в Москве от своего имени и от имени душ Сантуша (который был одним из руководителей УДЕНАМО), Гвамбе запросил помощи в различных областях, включая срочную финансовую помощь и организацию военной подготовки [581].

Евсюков пишет о Гвамбе с большой иронией: «Этот человек оставлял странное впечатление своими крайностями и ограниченностью кругозора. “Раскусить” его было не трудно. В Советский Союз он прилетел из США, и не с пустыми руками. Несмотря на все его попытки представить себя подлинным и единственным представителем борцов за независимость Мозамбика, было совершенно ясно, что перед нами – мелкий политический авантюрист, главной целью которого было дезинформировать нас, получить побольше денег» [582].

Переводчик, сопровождавший Гвамбе, рассказал Евсюкову, как в первый день его пребывания в Москве Гвамбе отказался есть и пил только кефир. Объяснил это тем, что его товарищи по борьбе страдают от голода и нужды, и он из чувства солидарности не может есть. Но к концу дня, изрядно проголодавшись, он с большим аппетитом съел ужин и не вспоминал больше о голодных борцах. При посещении Оружейной палаты в Кремле он обратил особое внимание на рыцарские доспехи, кольчуги, латы, мечи и булавы. Задал вопрос переводчику, вся ли наша армия вооружена этим оружием. На утвердительный ответ воскликнул: «Вот бы было хорошо и нам вооружить всех наших борцов таким же оружием…»

Евсюков продолжает: «Визит генерального секретаря УДЕНЛМО в Москву ничего не дал нам в плане понимания национально-освободительного движения в Мозамбике. Его несостоятельность была совершенно очевидной» [583].

Тем не менее Москва согласилась оказать помощь УДЕНАМО, и, как показывают архивные документы, в 1961 г. этой организации были выделены 3 000 долларов из «Международного фонда» [584].

Евсюков вспоминает, что гораздо лучшее впечатление в Москве произвел доктор Эдуардо Мондлане, который прибыл туда через несколько месяцев после Гвамбе, по пути из США в Дар-эс-Салам [585]. Заочно он был известен в Москве как человек серьезный, ученый, сотрудник ООН. В беседе в Комитете солидарности Мондлане рассказал о своих ближайших планах. По приезде в Танзанию он намерен был объединить национально-патриотические организации и начать организованную активную борьбу за независимость.

Говорить о вооруженной борьбе, по мнению Мондлане, было еще очень рано. Нужна была серьезная предварительная подготовка, и не были исчерпаны все возможные политические средства достижения независимости. По мнению Евсюкова, «высказывания Э. Мондлане были аргументированы с позиции человека, хорошо знающего положение в стране. Было достигнуто взаимопонимание. Замыслы Э. Мондлане нашли полное понимание с нашей стороны» [586].

Планы Мондлане были постепенно выполнены. 25 июня 1962 г. в Дар-эс-Саламе был основан Фронт освобождения Мозамбика, Мондлане был избран его президентом, а священник Уриа Симанго – вице-президентом. Пост секретаря по внешним связям вскоре занял Марселино душ Сантуш, который был уже известен в Москве как генеральный секретарь Конференции националистических конференций португальских колоний (КНОПК), заменившей МАК. В этом качестве он еще раньше, в январе 1962 г. направил письмо в Комитет солидарности с просьбой о предоставлении этой организации ежегодно десяти тысяч фунтов стерлингов [587]. Эта просьба была частично удовлетворена, так, в 1965 г. этой организации было предоставлено 8 400 долларов [588].