Владимир Шубин - Горячая «холодная война»: Юг Африки (1960-1990 гг.)

Что же касается измышлений Велозу, то возможно, причины их нужно искать в его собственной биографии. В марте 1963 г. Велозу, тогда летчик португальских ВВС, вместе с другим белым мозамбикцем Жоао душ Сантуша Ферейрой, перелетел из Мозамбика в Танганьику, чтобы вступить в ФРЕЛИМО. Однако через несколько недель они были депортированы в Египет. Марселино душ Сантуш сказал Максудову, что он доверяет им, и что это было сделано ради их же безопасности, поскольку они могли быть депортированы из Дар-эс-Салама обратно в Мозамбик [703]. Но когда Максудов встретился с Велозу и Феррейрой, он был удивлен их негативным отношением к ФРЕЛИМО: «Мы поняли в Дар-эс-Саламе, что ФРЕЛИМО – организация, неспособная возглавить национально-освободительную борьбу» [704].

Перемены в СССР в период «перестройки» сказались на роли Москвы в Мозамбике, как и в других странах Африки. По мнению С. Виейры, уже в 1986 г. «было не очень трудно прийти к выводу, что ветры октября [1917 г.] превратились в легкий бриз» [705].

Вряд ли с этим можно согласиться, поскольку радикальные перемены в политике Горбачева произошли позднее, в 1988–1989 гг., но, может быть, на расстоянии эти перемены были заметнее. Так или иначе, политические связи между Москвой и Мапуту продолжали развиваться и в этот период, тем более, что перемены в обеих странах шли в сходных направлениях, хотя в обоих случаях остается вопрос, в какой степени они были предложены (или навязаны?) извне. Однако кризис в Советском Союзе, а затем и его «коллапс» не позволил нашей стране (в отличие от анголо-намибийского урегулирования несколькими годами ранее) играть заметную роль в переговорах между правительством ФРЕЛИМО и РЕНАМО, которые завершились подписанием в Риме в октябре 1992 г. «Полного мирного соглашения».

Колониальное господство над междуречьем Замбези и Лимпопо – нынешним Зимбабве – было установлено в конце XIX века созданной Сесипем Родсом Британской Южно-Африканской компанией. Затем в 1923 г. эта территория стала самоуправляющейся колонией под названием Южная Родезия. С начала 1960-х гг. в стране развернулось освободительное движение, возглавляемое партией Союз африканского народа Зимбабве (ЗАПУ), от которой откололся Африканский национальный союз Зимбабве (ЗАНУ). Не желая соглашаться на правление большинства, правительство белых расистов объявило в 1965 г. об одностороннем провозглашении независимости, но в условиях усиления вооруженной антиколониальной борьбы вынуждено было пойти на переговоры, и в декабре 1979 г. было достигнуто политическое урегулирование. Ценой ряда уступок белому населению был открыт путь к подлинной независимости страны, получившей в апреле 1980 г. название Республика Зимбабве. Правительство ее возглавил Роберт Мугабе, лидер победившей на всеобщих выборах партии ЗАНУ, младшим партнером которой стал ЗАПУ.

Несмотря на определенную схожесть в целях освободительного движения в разных странах на Юге Африки, каждое из них действовало в ситуации, отличной от других. Так, Зимбабве с 1923 г. являлось самоуправляющейся колонией Великобритании, под названием Южная Родезия. В 1953 г. вместе с другими двумя колониями – Северной Родезией (ныне Замбия) и Ньясалендом (ныне Малави) она вошла в состав Федерации Родезии и Ньясаленда, которая, однако, была распущена в 1963 г. под давлением растущих националистических движений в этих странах.

Однако дальнейшая судьба этих стран была неодинаковой: Малави стала независимой в июле, а Замбия – в октябре 1964 г., в то время как в Зимбабве белых поселенцы, приведшие к власти партию Родезийский фронт, отвергли установление правления большинства.

Своего рода рубежом в развитии ситуации в Зимбабве было т. н. «одностороннее провозглашение независимости» в ноябре 1965 г. Если до этого времени официально Южная Родезия оставалась самоуправляющейся колонией Англии, то после этого белые власти страны перестали считать себя зависящими от Англии, и более того, в 1969 г. провозгласили страну «Республикой Родезия», тем самым отказавшись даже от символических уз подчинения Лондону.

Ни одна страна не признала такой независимости, а английское правительство официально считало такие действия «мятежом», но не предприняло никаких шагов для его подавления. Этот шаг белых поселенцев развязал им руки, избавив их даже от минимального контроля Лондона, но с другой стороны, он подтолкнул независимые африканские страны и особенно освободительные движения к более решительным действиям.

Связи Москвы с этими движениями были установлены еще много ранее. Когда Мортон Малианга, вице-президент Национально-демократической партии (НДП) и Джейсон Мойо, ее секретарь по финансовым делам, посетили Чехословакию в апреле 1961 г., в информации, направленной из Праги в СКССАА говорилось, что это было первым визитом «делегации этой партии в страны социалистического лагеря» [706].

Однако еще тремя месяцами ранее, в январе 1961 г., Москву посетил по приглашению Комитета солидарности другой видный руководитель НДП Тарсиссиус Джордж («Ти Джи») Силундика, будущий министр в правительстве независимого Зимбабве. В то время он представлял НДП в Каире и принял участие в состоявшейся в ноябре 1960 г. в Бейруте сессии Исполкома ОСНАА и произвел благоприятное впечатление на советскую делегацию, как «скромный и целеустремленный человек, преданный своему делу» [707].

В Москве наряду с обсуждением положения в Зимбабве Силундика передал несколько просьб – о выделении средств на приобретение типографии, транспорта и поддержку руководящих кадров, выделении стипендий в Университет дружбы народов, который вскоре был назван именем Патриса Лумумбы, и на курсы для профсоюзных, женских и молодежных активистов [708]. В записке, направленной СКССАА в ЦК, предлагалось выделить НДП 5 000 фунтов [709]. Стоит отметить, что в обосновании такого предложения говорилось не только о НДП как о «наиболее прогрессивной и массовой партии», но и о том, что она вела «определенную работу» в провинции Катанга против Чомбе в защиту законного конголезского правительства Лумумбы [710], что, конечно, показывает, насколько в Москве были озабочены ситуацией в Конго. Силундика произвел хорошее впечатление на своих собеседников (напомним, что нередко на беседах в СКССАА присутствовали сотрудники Международного отдела ЦК), и, как показывают архивные документы, НДП в 1961 г. было выделено 8 400 долларов США [711].

Вскоре в Москве была получена просьба о приеме в Москве президента НДП Джошуа Нкомо в сопровождении Вашингтона Малианги, который в то время представлял эту партию в Каире [712]. Контакты с лидером НДП, однако, были установлены еще ранее. По его словам, он встречался с советскими представителями во время II конференции афро-азиатской солидарности в Конакри в апреле 1960 г. [713]