Владимир Шубин - Горячая «холодная война»: Юг Африки (1960-1990 гг.)

Одним из последствий визита Тамбо в Москву в ноябре 1986 г. было открытие официального представительства АНК в СССР. Как и представительство СВАПО, о котором говорилось выше, у него были все дипломатические привилегии, хотя аккредитовано оно было при Комитете солидарности, а финансировалась за счет Советского фонда мира [1127]. К сожалению, однако, АНК не использовал все предоставленные ему в этой связи возможности, хотя развитие событий в СССР в конце 1990-х гг. требовало этого.

Кроме того, еще начиная с 1985 г., после выхода специального решения ЦК и в консультациях с Международном отделом и, конечно, с АНК советские общественные организации, издательства и научные институты стали устанавливать контакты с легальными организациями и отдельными деятелями, выступавшими против режима апартеида. В Москву уже пошел поток «визитеров» из ЮАР.

Во второй половине 1980-х гг. репрессии режима уже не могли остановить роста освободительной борьбы в Южной Африке в различных ее формах. Особый размах приобрела борьба массово-политическая после создания в августе 1983 г. Объединенного демократического фронта, широкой общенациональной коалиции. В первые же месяцы его существования в ОДФ вошло около 400 легальных организаций и групп с общей численностью членов не менее 1 млн человек.

Запрет ОДФ в 1988 г. по существу не сработал, так как на смену ему пришло Массовое демократическое движение, внешне более аморфное, и поэтому менее уязвимое для карательных мер режима Претории [1128].

Растущее признание АНК как лидера борьбы за устранение апартеида постепенно создавало атмосферу, в которой переговоры о политическом урегулировании, об устранении апартеида мирными средствами становились возможными. И разносторонняя поддержка Москвой АНК способствовала этому, пожалуй, не в меньшей степени, чем общее ослабление международной напряженности, при котором Претории было все труднее использовать жупел «тотального коммунистического наступления» для оправдания своей политики.

Подход к достижению политического урегулирования был одним из тем, обсуждавшихся в Москве в сентябре 1987 г. на трехсторонних консультациях между СССР, АНК и Кубой, делегации которых возглавляли соответственно Добрынин, Тамбо и Рискет. На них была подтверждена общая позиция по всем важнейшим вопросам.

Вслед за этим после всестороннего обсуждения вопроса о переговорах руководство АНК пришло к консенсусу (именно так и был назван итоговый документ заседания его Исполкома). В нем отмечалось: «Наша организация завоевала сторонников в Южной Африке, и об этом всегда нужно помнить… Нам нужно сохранять нашу массовую базу твердой и сильной, и мы всегда должны вести за собой наш народ» [1129].

Исполком АНК отметил, что в мире усиливается настрой в пользу регулирования региональных конфликтов и что такой процесс уже начался в отношении Анголы (и, можно добавить, Намибии). Уже на этой стадии руководство Конгресса, трезво оценивая ситуацию, предполагало, что урегулирование в Намибии может привести к закрытию баз АНК на ангольской территории. В то же время члены Исполкома считали, что режим Претории все еще не был готов к переговорам с

АНК, и указывали, что «это надо разъяснять, в то время как мы продолжаем наступление… мы можем вести переговоры на каком-то этапе в интересах борьбы. Но бремя [создания условий для них] – на Боте». В целом был сделан вывод, что до тех пор, пока режим «не будет достаточно ослаблен», АНК должен сопротивляться «всей мощью, находящейся в нашем распоряжении», давлению, цель которого состоит в том, чтобы заставить Конгресс «вести переговоры на наименее благоприятных условиях» [1130].

Советская позиция по отношению к национально-освободительной борьбе была подтверждена в доверительном письме, направленном ЦК КПСС дружественным организациям, в том числе АНК и ЮАКП по итогам состоявшейся в декабре 1987 г. встречи Горбачева и Рейгана: «Обсуждая проблемы региональных конфликтов и другие вопросы с американцами, мы подчеркивали, что наше стремление к диалогу со США никоим образом не должно быть истолковано так, что мы отказываемся от солидарности с освободительной борьбой народов или игнорируем интересы развивающихся стран. Никогда и ни при каких обстоятельствах мы не отойдем от курса на поддержку прав народов на независимое развитие, никогда мы не пойдем ни на какое соглашение с американцами за счет или в ущерб народам развивающихся стран. Для нас солидарность с теми, кто борется за национальное освобождение, против империализма и неоколониализма, остается постоянным фактором и не подвержен конъюнктурным переменам» [1131].

Упомянутая выше трехсторонняя встреча в Москве была для нас началом советского участия, хотя и ограниченного, в проведении «Операции Вула» – создания новой сети вооруженного подполья на территории ЮАР, которое продолжалось и после снятия запрета с АНК и ЮАКП в феврале 1990 г. [1132](Впрочем, само это слово – от «Вулиндела» – «Открыть путь» на зулу появилось гораздо позднее.) Сам это факт свидетельствовал о высокой доверии руководства освободительного движения к Москве.

Оливер Тамбо сообщил мне тогда сугубо доверительно [1133], что член Исполкома АНК Мак Махарадж, Ронни Касрилс и Сипиве Ньянда (все трое впоследствии были министрами, а Ньянда еще ранее командующим САНДФ в чине полного генерала) были выбраны для руководства подпольными структурами внутри ЮАР. Махарадж и Ньянда должны были в июле 1988 г., а Касрилс позднее тайно перебраться на родину, при этом от Москвы требовалась помощь в поддержке их «легенды» и в некоторых «технических» вопросах.

Позднее Ньянда писал автору: «Моя поездка в Москву в 1988 г. была последним этапом подготовки к возвращению в ЮАР. Она дала мне возможность изменить мою внешность и приобрести больше уверенности… С оперативной точки зрения московский этап был, возможно, самым важным для моей легенды. Без исключения все, кто не был информирован, верили, что я все еще находился на учебе в Советском Союзе. Поэтому противник никак не ожидал, что я нахожусь у него на пороге» [1134].

Спустя год после его тайного приезда в ЮАР Махарадж вернулся в июле 1989 г. в Москву, а через пару дней после его прибытия появились и другие важные гости – Оливер Тамбо, Джо Слово и Айвон Пиллаи, непосредственно занимавшийся делами «Вулы». И хотя к тому времени уже появилось немало слухов о том, что СССР «бросил» АНК, именно Москва была самым безопасным местом, где высшие руководители АНК и ЮАКП смогли на «цековской» даче в Серебряном Бору встретиться с руководителем своей подпольной сети [1135].

В то же время продолжалось «паломничество» в Москву видных (и не очень) деятелей антиапартеидного движения. Архиепископ Десмонд Туту участвовал в июне 1988 г. в праздновании тысячелетия Русской православной церкви, затем в Москву прибыли Алекс и Дженни Борейн из Института за демократическую альтернативу для Южной Африки (ИДАСА), один из основателей Объединенного демократического фронта преподобный Алан Бусак, видный журналист Алистер