Юрий Грачёв - Звёзды Сибири

Луч отрады Богом данный, Не погаснет никогда».

— Да! Действительно, — думал Лев, смотря на них, — ни тюрьма, ни разлука с ближними, ни тяжёлая работа, не гасит радости. Кто они? НЕПОБЕДИМЫЕ!!! Люди с чистой душой и совестью, люди, несущие всем мир и любовь! А они всё пели: «По следам пойдём Христовым, Будем льнуть к рукам Его,

Чтоб под бременем суровым Не пропасть нам без Него! »

Среди мужских голосов ясно выделялся чудный дискант Паши. Гармония звуков песни наполняла комнату и, казалось, поднималась к самым небесам. Наклонив голову, Лев слушал и думал о Паше:

«Что за чудная христианка! Она умеет не только шить, не только писать письма, готовить и стряпать, она замечательно поёт, играет. Всё лучшее в человеке: любовь и искусство — соединилось в этой душе.

— А ты что, брат, на мои сапоги-то смотришь? — сказал низкий приземистый человек, — думаешь мои? А братья в лаптях? Это нам одни на троих дают. Это мы по очереди носим.

— Однако, — сказал старичок, беря рукавицы, — как ни добро начальство наше, а нужно быть аккуратными. Скоро и поверка. А ты, брат, — обратился он ко Льву, — если хочешь посмотреть, как мы живём, идём с нами.

— С удовольствием, — воскликнул тот.

Поговорив с охраной и сказав, что приехал брат, они получили разрешение провести Льва к ним в барак. Длинное большое помещение, нары, кучки людей, то играющих в карты, то непрерывно извергающих мат, ссорящихся между собой.

— Тяжело нам среди них, — сказал брат в сапогах, — но они нас не трогают.

— Нас все уважают, — заметил высокий юноша. — А вы, брат, приходите к нам завтра на работу, посмотрите, как мы работаем. Паша знает дорогу.

— Непременно, непременно приду, — сказал Лев, прощаясь с братьями.

Вечерело... Тайгу окутывал таинственный сумрак. Слышался временами крик: «Кто идёт?» И опять всё тихо. Лев мечтал провести вечер в беседе с Пашей. Но она категорически заявила, что он с дороги имеет очень утомлённый вид, и она укладывает его спать. Как ни возражал он, ничего не помогло.

— Я ложусь на полу, — заявил решительно он.

— Нет. Я здесь хозяйка, не возражайте. И я старше вас.

Не с сестринской, а с материнской заботой она приготовила ему постель, и ещё раз поблагодарив Бога, они легли спать. Лев тут же уснул после большого пути, а Паша, засветив маленькую керосиновую лампу, долго писала письма. А потом, постелив старенькое пальто, она легла на полу. Всё мягкое из постели она отдала брату и тихо, безмятежно уснула детским спокойным сном. Спала тайга, была тёмная ночь. А на небе ярко горели и не сгорали чудные сибирские звёзды. Своими лучами они готовы были указать каждому идущему путь, верное направление. Они светят и теперь.

Наутро, шагая по бездорожью, они с Пашей пришли на место работы. В глухой тайге срубались деревья, выкорчёвывались пни, готовилась дорога ледяная, чтобы по ней свозить зимою древесину. Сырая земля, камни, крепкие ветвистые корнями пни...

— Вот тут-то мы и работаем, — сказал весело старичок, приветствуя Льва.

— А ну-ка, дайте, я с вами поработаю, — сказал Лев и взял кирку. Он стал долбить грунт и отбрасывать лопатой, но скоро запыхался и вспотел. — Ого, работёнка, — сказал он, вытирая пот со лба.

— Втянуться надо, — заметил высокий юноша, — вот так. — Он взял совковую лопату и богатырскими движениями стал выкидывать землю. — Норму перевыполняем. Начальство довольно. Премирует.

Вечером они прощались. Каждый говорил пожелание. Среди всех этих пожеланий на всю жизнь врезалось в сердце пожелание Паши, которое она прочла из своей Библии: «Очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чьё сердце вполне предано Ему» Пар. 16:9.

Двадцать семь лет прошло с тех пор, как было дано это пожелание, много воды утекло, многое изменилось в жизни людей, а этот чудный текст всё также сияет для Льва и для всех тех, которые любят Господа.

И вот теперь, когда пишутся эти строки, на столе лежит старая Библия. Это та самая Библия, из которой Паша прочла этот дивный текст. Сверху на коричневом переплёте, который от времени стал чёрным, оттеснены слова: «БИБЛИЯ» и фамилия : «Огородников Г.С.» Эта книга имеет свою историю. Она принадлежала брату Паши — Гоше, который пошёл на страдания ради Господа и подарил её своей сестре Паше. Открываю книгу, надпись: «Дорогой сестрёнке Паше. В память пребывания с заключёнными» Тальцы.

Пусть это Слово Бога

Будет Светочем твоим,

Счастливый путь тебе — дорога,

Сострадальцем будь всегда моим.

Твой меньший братишка Гоша.

Тальцы 20.10.30. И чуть ниже детской рукой написано: «Дорогой дочурке Линочке от мамы.»

Долгие годы, жертвенные годы любви, эта Книга сопровождала Пашу. И теперь не только Книга, которою жила Паша, но живое воплощение любви и лучшего находится здесь и радует многих.

Прощаясь с Пашей, Лев подарил ей на память почтовую открыточку, на которой он нарисовал терновый венец, центр которого занимал крест, стоящий на холме. На кресте была распята буква «Я». На полях по бокам возле креста было написано с левой стороны: «Ради Христа и Евангелия». Справа: «Кто Мне служит, Мне да последует».

Высокий юноша пользовался таким доверием начальства, что ему разрешили проводить приехавшего брата. Он взял лодку и перевёз его на другую сторону Ангары. Прощаясь, они обнялись.

— До свидания, брат! — сказал Лев. — Далёк твой путь, далёк и мой. Встреча, видимо, будет у Господа! Раньше едва ли встретимся.

— На всё воля Его, — ответил прощаясь, узник и поплыл туда, где ждут его дни разлук и терпения.

Лев стал совершенно разбитым, утомлённым физически. Эту ночь он почти не спал и добравшись до дома брата в Мариинске, он жаждал только одного: поскорее посетить всех ссыльных и заключённых здесь, и двигаться дальше. Ведь он мечтал добраться до Соловков, а дни летят, и приближалась зима — наиболее трудная пора для путешествий. Ссыльных в Мариинске он быстро увидел. Они пришли к брату, вместе помолились, побеседовали.

Труднее было с Мариинским Распредом, где находился в заключении один юноша — курсант Московских Библейских курсов — Володя. Стоя около огромной каменной стены Распреда, Лев просил Отца, чтобы Он устроил ему свидание. Вначале ему в свидании отказывали, мотивируя тем, что сейчас нет свиданий, но Лев упросил их, говоря, что он очень соскучился по родному брату, и что находится здесь проездом. Свидание дали. Крепкий статный юноша в сером бушлате и кожаной фуражке, румяный, со сверкающими глазами, обнял его.

— Очень рад, очень рад! — говорил Володя. Они сели на скамеечку и тихо разговаривали. Лев рассказывал, передавал приветы от близких Володе братьев, о положении дела Божьего в стране.