Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

В то время как жизнь в Стокгольме шла более или менее своим чередом, на континенте продолжалась война. Зимой и весной 1944 года в новостях преобладали сообщения из Венгрии. Эта страна утратила бóльшую часть территории в результате Трианонского мирного договора 1920 года. К концу 1930-х Венгрия все более сближается с Германией и по Мюнхенскому соглашению 1938 года, при немецком и итальянском посредничестве получает обратно большие территории с преобладанием венгерского населения в южной Словакии и северной Трансильвании. В надежде вернуть и некоторые другие из утраченных территорий Венгрия осенью 1940 года становится официальной союзницей Германии. Надежды частично оправдываются: когда немецкие и венгерские войска весной 1941 года оккупировали Югославию, южные области, когда-то принадлежавшие Венгрии, были возвращены.

Как и во всех странах, захваченных Германией или подпавших под ее влияние, “еврейский вопрос” в Венгрии стал одним из главных пунктов повестки дня. В стране проживало около 825 тыс. евреев, из них четверть миллиона – в Будапеште. Многие из них были людьми интеллектуальных профессий. Например, около половины всех врачей и юристов страны были евреями. Еще в 1920 году был принят акт numerus clausus – закон, ограничивший доступ евреев к высшему образованию, а в 1938–1939 годах было введено два радикальных “еврейских закона”, которые в большой мере урезали права евреев и возможности получения ими работы. В отношении ряда профессий был введен полный запрет для евреев, для других устанавливалась процентная норма. Третий закон о евреях, принятый в 1941 году, был совсем расистским: он запрещал браки и сексуальные отношения между венграми-христианами и евреями. Тем самым было на практике утверждено, что евреи – низшая раса.

Регент нации адмирал Миклош Хорти поддержал Германию, так как, во-первых, был ярым антикоммунистом, а во-вторых, желал вернуть территориальное величие Венгрии. Однако его поддержка германской политики была небезусловной ни по военному, ни по еврейскому вопросу. Будучи антисемитом, Хорти все же признавал большое значение евреев для экономики Венгрии. “Невозможно, – объяснял он, – избавиться от евреев за год или два, поскольку они все держат в своих руках”. И далее: “Я, может быть, первым открыто высказал свой антисемитизм, но не могу равнодушно видеть, что к евреям относятся бесчеловечно и подвергают их бессмысленным оскорблениям, когда мы все еще в них нуждаемся”. Несмотря на антисемитские взгляды Хорти, в его личном окружении было много евреев. Так, например, он любил играть в бридж с владельцем ликерного завода Яношем Цваком и предпринимателем Шамой Штерном, главой самой большой еврейской общины в Пеште. Хорти считал, что угроза со стороны ультраправых, и прежде всего Партии скрещенных стрел (речь о которой пойдет далее), гораздо опаснее.

В отличие, например, от польских евреев венгерские были хорошо интегрированы в венгерское общество и в большинстве своем видели себя скорее венграми, чем евреями. Многие из тех, кто принадлежал к высшим слоям общества, перешли в христианство. Период между 1867 годом, когда были утверж дены права евреев в Австро-Венгрии, до Первой мировой войны был золотым веком венгерского еврейства. Учитывая особое положение евреев в Венгрии, Хорти и премьер-министр Миклош Каллаи пытались ограничить применение антиеврейских законов. Премьер-министр дошел даже до того, что публично заявил, что “правительство будет противодействовать не только искоренению евреев, но также и всем тем, кто рассматривает еврейский вопрос как единственную проблему этой страны”.

Когда в 1943 году Венгрия стала зондировать почву на предмет сепаратного мира с западными союзниками, германское правительство начало планировать оккупацию страны. Однако тут требовалась тщательная подготовка, и Германия оттягивала оккупацию одного из своих последних верных союзников. Однако весной 1944 года Советская армия подошла так близко к венгерской границе, что вторжение стало более или менее неизбежным. Поскольку Гитлер не верил ни в лояльность венгерского правительства, ни в боеспособность венгерской армии, он потребовал от Хорти отправить в отставку Каллаи, заменив его прогерманским премьер-министром. Когда регент отказался, Германия оккупировала Венгрию и создала марионеточный режим во главе с генералом Дёме Стояи, бывшим венгерским послом в Берлине, человеком, на которого Гитлер полагался.

Оккупация произошла 19 марта, и преследования венгерских евреев начались в тот же день. “Сам город Будапешт не занят германскими войсками, они расположились лагерем вокруг столицы, – сообщал посланник Швеции в Будапеште Иван Даниэльсон министру иностранных дел Кристиану Гюнтеру 23 марта. – Зато Будапешт наводнен частями СС и агентами гестапо и начата беззастенчивая охота за евреями, занимающими высокие посты”.

31 марта были опубликованы новые распоряжения о еврейском населении Венгрии, включая лиц “рассматриваемых как евреи”. В частности, запрещалась деятельность евреев на государственных и муниципальных должностях, евреев-журналистов, адвокатов и актеров. Евреям не разрешалось заниматься бизнесом, иметь телефон, пользоваться такси, водить машину или мотоцикл, им нужно было заявить об имеющихся у них наличных средствах, ценностях, сбережениях и радиоприемниках. Резко ограничивалось их право появляться в публичных местах, всем евреям старше шестилетнего возраста предписывалось носить на верхней одежде желтую шестиконечную звезду.

Об этом Даниэльсон подробно сообщил Гюнтеру 1 апреля. В тот же день “Дагенс нюхетер” в передовой статье следующим образом прокомментировала новые законы о евреях:

Подобное обращение нацистского режима с евреями имеет одну цель: их физическое уничтожение – в той степени, в какой это удастся. Эти меры не поддаются никакому рациональному объяснению. Широкомасштабный геноцид не служит никаким политическим целям, его осуществление требует массы времени, денег и рабочей силы, он никоим образом не усиливает военного потенциала, он противоречит всем мыслимым разумным целям, какие могла когда-либо иметь германская внешняя политика. Но ведь геноцид не есть политика. Это кровавый ритуал. […] Перед решением такого рода мир стоит как перед осажденной крепостью, в бессилии. Очень возможно, что приказ успеют выполнить прежде, чем придет освобождение. Для этой цели была тщательно подготовлена армия палачей, огромный, бесперебойно работающий палаческий аппарат, машина, винтики которой когда-то вроде бы имели человеческие признаки.

Подобную же информацию можно было прочесть и в других газетах весной 1944 года. Таким образом, шведы были хорошо информированы о готовящемся массовом истреблении и о числе потенциальных жертв. Евреи Венгрии были последней сравнительно нетронутой частью еврейского населения Европы. Передовица “Дагенс нюхетер” называлась “Последний миллион”.