Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

Холокост в Венгрии отличался от соответствующих событий в Польше и других странах. Во-первых, операция осуществлялась значительно быстрее и эффективнее. Во-вторых, венгерский холокост происходил при поднятом занавесе. Менее чем за два месяца, с 15 мая по 9 июля, согласно официальным немецким цифрам, было депортировано 437 402 человека, главным образом из венгерской провинции. Это была самая крупная депортация за всю войну, включая депортациии из варшавского гетто в июле – сентябре 1942 года. Как писал Уинстон Черчилль, уничтожение венгерских евреев было “по всей вероятности, самым большим и ужасным преступлением, совершенным в мировой истории”.

В еврейских кругах Стокгольма за развитием событий в Венгрии наблюдали внимательно и с растущей тревогой. 18 апреля Норберт Мазур, директор компании “Балтийская кожа” (уже полвека имевшей деловые связи с Венгрией) и представитель Всемирного еврейского конгресса (который существовал в Стокгольме с 1942 года), написал главному раввину Стокгольма Маркусу Эренпрайсу:

Нам следует найти личность, человека сообразительного, с хорошей репутацией, нееврея, готового поехать в Румынию/Венгрию, чтобы возглавить там операцию по спасению евреев. Указанное лицо должно пользоваться доверием МИДа, иметь дипломатический паспорт, и МИД должен попросить свои миссии в Бухаресте и Будапеште оказывать ему любую, какую только возможно, помощь. В его распоряжение мы должны предоставить крупную сумму, допустим 500 тыс. крон.

Его задача – помочь евреям выехать из Румынии/Венгрии. В Румынии можно наверняка устроить побег для многих (в том числе морским путем) в Турцию путем подкупа. […] Думаю, что с помощью этого плана удалось бы спасти несколько сотен людей. Условия следующие: подходящий человек, поддержка МИДа, деньги. О последнем, возможно, следует беспокоиться меньше всего, потому что мы наверняка можем получить бóльшую часть суммы из США. Поддержки МИДа также можно добиться, учитывая желание помочь, в настоящий момент характеризующее наши власти.

Маркус Эренпрайс.

Эренпрайс поддержал идею Мазура и попросил Коломана Лауэра предложить человека, соответствующего требованиям, выдвинутым в письме. Лауэр назвал фамилию Рауля. Главный раввин и Рауль встретились, но встреча оказалась неудачной. Согласно одному источнику, Рауль произвел на Эренпрайса впечатление незрелости, и тот отставил его имя в сторону “в ожидании более подходящего кандидата” [18].

Инициатива Норберта Мазура спровоцировала интенсивную деятельность в еврейских кругах Стокгольма, в которых Коломан Лауэр играл центральную роль. Весной 1944 года в Венгрии было схвачено несколько его родственников и родственников его жены. Лауэр и его жена Мария были евреями по происхождению, но перешли в христианство, а именно в кальвинизм. (Кальвинизм был основной протестантской конфессией в преимущественно католической Венгрии, сам регент страны Хорти принадлежал к кальвинистам.) То, что Лауэр назвал Эренпрайсу имя Рауля, объясняется не только тем, что они были компаньонами и Рауль неплохо знал Венгрию, но и тем, что они с Раулем уже обсуждали возможность отправить того в Будапешт для частной акции спасения, чтобы попытаться вызволить родственников Лауэров. Таким образом, интересы Лауэра и Стокгольмской еврейской общины совпали.

24 апреля Лауэр обратился в МИД, прося помочь своим родственникам, а также некоторым другим подвергнувшимся преследованиям и депортации лицам. В то же время он решил просить для себя и своей супруги шведское гражданство. Поводом послужило то, что шведское Министерство иностранных дел разрешило своему дипломатическому представительству в Будапеште выдавать въездные визы венгерским евреям, которые “в какой-то форме связаны со Швецией и находятся в опасности”. Таким образом, если бы Лауэры стали шведскими гражданами, их родственники могли бы обратиться за такой визой.

Среди тех, кто рекомендовал Лауэра властям, был Якоб Валленберг, к которому Лауэр и Рауль обратились за помощью. “Я исхожу из того, что Вам известно положение евреев в Венгрии, – писал Лауэр. – Мои родственники и родственники моей жены в течение последних недель депортированы в неизвестном направлении. Мои 79-летний тесть и 74-летняя теща потеряли двоих сыновей в прошлой мировой войне, их третий сын, врач, был депортирован еще шесть недель назад”. Валленберг с обратной почтой послал рекомендательное письмо, и 14 июля Коломан и Мария Лауэр стали шведскими гражданами, несмотря на то что на тот момент проживали в Швеции всего лишь три года, а не пять, как требовалось по закону. Мотивировкой послужило то, что “проявленные [Лауэром] выдающийся профессионализм и его деловые связи с заграницей должны пойти на благо шведским интересам”.

Одновременно с ходатайством Лауэра о получении гражданства шла работа по созданию Шведского комитета помощи евреям Венгрии. Помимо руководства еврейской общины к этому делу подключился промышленник Хайнрих фон Валь, прибывший в Стокгольм 13 марта с двойной целью – поправить свое здоровье и жениться на шведке. Венгерский еврей, фон Валь был директором Weiss Manfred , одного из крупнейших промышленных концернов Европы, венгерского аналога Krupp , в числе основателей которого были его дядя и отец. С учетом его положения он был важным источником информации о ситуации на родине. Точно так же, как и Лауэр, фон Валь очень хотел послать кого-то в Венгрию, чтобы спасти родных и друзей, а также для обеспечения своих экономических интересов.

К кругу общения Лауэра и Рауля в Стокгольме принадлежал и Антал Уллейн-Ревицки, направленный в сентябре 1943 года в Швецию в качестве венгерского посланника для завершения переговоров с союзниками о сепаратном мире, который позволил бы Венгрии выйти из войны. Поскольку США, Англия и Советский Союз потребовали, чтобы Венгрия капитулировала перед всеми тремя странами-союзницами, переговоры оказались безрезультатны: перед большевистским Советским Союзом Хорти сложить оружие отказался.

После мартовской оккупации Уллейн-Ревицки, женатый на англичанке и настроенный резко антинацистски, был отозван назад в Будапешт. Однако возвращаться он отказался, и шведское правительство позволило ему остаться в качестве частного лица с сохранением дипломатического статуса. В ситуации “ужасных преследований”, которым подверглись венгерские евреи, Уллейн-Ревицки как посланник “свободной Венгрии” обратился к шведскому министру иностранных дел Гюнтеру и просил правительство Швеции высказаться “в защиту преследуемых и предпринять такие шаги и демарши, какие оно сочтет уместными для улучшения положения моих еврейских соотечественников”.