Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

Осуществил ли Валленберг свои планы заночевать на набережной Дуная, неизвестно, но вряд ли: это было слишком опасно. Однако то, что он часто появлялся на дунайских набережных, где спасал людей от смерти, подтверждено документами. В нескольких случаях он просто забрал их с того места, где они стояли в ожидании расстрела, аргументируя свои действия тем, что это шведские подзащитные. Одной из избежавших смерти в Дунае стала Алис Кораньи (Бройер), спасенная Валленбергом уже во второй раз за несколько месяцев.

В других случаях события разворачивались более драматично. Одна из подзащитных миссии, ее сотрудница Агнеш Мандл, вспоминает, как Валленберг как-то попросил ее и еще нескольких хороших пловцов отправиться с ним на набережную. Дело было перед Рождеством. Стояла холодная зима, по Дунаю плыли льдины. На Агнеш была зимняя одежда и перчатки. Пришедшие остановились на берегу чуть в стороне от нилашистов. Когда прозвучали выстрелы, она и трое мужчин, обвязанные веревкой вокруг пояса, прыгнули в воду и вытащили на берег стольких, скольких смогли. По рассказу Мандл, за одну ночь они спасли около 50 человек, но потом замерзли и не могли продолжать. В машинах Красного Креста их ждали Валленберг, врачи и медсестры.

Судя по всему, последний масштабный марш смерти в направлении Хедьешхалома отправился 21 ноября. Однако это не означало конца транспортировок “одолженных евреев”. Через несколько дней после вмешательства Валленберга и Ангера в Хедьешхаломе было принято решение транспортировать в Австрию еще 17 тыс. подлежащих трудовой повинности евреев и передать их немцам. Согласно секретному распоряжению, иностранная трудовая бригада тоже подпадала под это решение.

На этот раз депортации происходили не пешими маршами, а на поездах, которые уходили от Йожефвароша, товарного вокзала в восточной части Будапешта, откуда евреев отправляли в запечатанных вагонах для скота. Валленбергу удалось договориться с Ференци, что он с двумя служащими шведской миссии получит право проконтролировать, что в железнодорожных составах нет шведских подзащитных. Тех, кто сможет предъявить охранные или временные паспорта, отправят обратно в охраняемые дома Международного гетто.

В четыре часа утра 28 ноября евреев из шведской трудовой бригады повели на железнодорожный вокзал. Януш Беер отвез Валленберга на “студебеккере”. Януш вспоминает:

Когда мы приехали, там уже присутствовала маленькая группа сотрудников миссии. У них были книги с подробной информацией о владельцах охранных паспортов, и перед столом образовалась очередь из тех, кто либо имел при себе охранный паспорт, либо утверждал, что паспорт у него отняли. Перед тем как передать их личные данные в руки Валленберга, их нужно было сверить со списком миссии. […] Ближе к вечеру мы отобрали свыше сотни людей, чьи удостоверения личности были приняты. Валленберг организовал для них полицейский эскорт для отправки в один из охраняемых шведских домов.

Валленберг на станции Йожефварош, между офицером и человеком в темном пальто и светлой шляпе. Фотография сделана Тамашем Верешем скрытой камерой.

Когда мы вернулись в машину, Валленбергу пришло в голову, что спасенные им люди целый день не ели, и, вместо того чтобы сказать, что на сегодня хватит, он попросил водителя ехать в охраняемый дом, чтобы удостовериться, что всех по приезде накормили горячим супом.

Сегодня станция Йожефварош не используется. На фасаде доска в память о жертвах депортаций.

Тамаш Вереш, отец которого был личным фотографом Хорти, познакомился с Валленбергом через пару дней после переворота и тут же был взят в штат миссии в качестве фотографа. Его основной обязанностью было фотографировать людей на охранные паспорта, но в то утро Валленберг попросил его приехать на станцию Йожефварош, чтобы запечатлеть депортацию [53]. Пробормотав несколько слов на ломаном шведском, Вереш пробрался через заграждение. Увидев его, Валленберг шепотом попросил сделать как можно больше фотографий. Вереш вспоминал:

Фотографии? Здесь? Если меня схватят, я сам окажусь в этом поезде, миссия там или не миссия, все равно. Я забрался на заднее сидение машины [Валленберга] и вытащил перочинный ножик. Сделав надрез в шарфе, я запихнул в него фотоаппарат. Вылез и как можно спокойнее пошел по двору перед вокзалом, украдкой фотографируя.

Валленберг вытащил свою черную папку. “Всем моим встать в очередь здесь, – закричал он. – Единственное, что вам нужно сделать, – это показать мне охранные паспорта!” Он подошел к веренице “пассажиров”. “Вы… Да-да, вот здесь у меня Ваша фамилия. Ваш документ?” Изумленный мужчина выворачивает карманы в поисках бумаги, которой у него никогда не было. Вытаскивает какое-то письмо. “Отлично. Следующий!”

Из толпы мужчин Валленберг выудил сотни, пока не почувствовал, что нацисты вот-вот потеряют терпение. “Теперь обратно в Будапешт, все!” – приказал он.

Факт статуса шведского подзащитного удостоверялся с помощью черного гроссбуха с фамилиями, который Валленберг брал с собой на свои вылазки. Чтобы спасти тех, у кого охранных документов не было, он шел на самые беззастенчивые аферы, просто выкрикивая распространенные еврейские имена. Когда оглянувшихся на имя просили показать бумаги, они доставали все что угодно – квитанцию об уплате налогов, таможенные декларации, справку о прививке, – после чего Валленберг заявлял, что это шведские охранные документы. Поскольку эсэсовцы не понимали по-венгерски, их довольно легко было обмануть. В то утро ему удалось вернуть в Международное гетто 411 человек, из которых только 283 были настоящими шведскими подзащитными.

Во время вылазок Валленберг и его сотрудники имели при себе толстую книгу со списком – “Книгу жизни”, как ее называли, с фамилиями всех шведских подзащитных. Она была в черном переплете.

На следующее утро Валленберг, Вереш и Беер приехали снова, но на этот раз операция проходила менее успешно. Отвечавший за депортацию эсэсовец обвинил Рауля в том, что накануне тот освободил евреев по фальшивым документам. Тамаш Вереш все же сумел вытащить из толпы собственного двоюродного брата и перевести его в группу шведских подзащитных:

Именно в этот момент у меня появился шанс. Я обошел вокруг состава, в каких-то сантиметрах от вооруженных охранников. С другой его стороны – той, которая не была видна с вокзала, – я вскарабкался на уже заполненный вагон. С той стороны он еще не был заперт на висячий замок. Я подпрыгнул и повис всей своей тяжестью на засове, закрывавшем дверь. Звякнула щеколда, и широкая дверь распахнулась.