Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

Рано утром Ларса Берга разбудил звонок швейцара отдела Б. Тот сообщил, что здание оккупировано нилашистами. Берг и Йоте Карлсон незамедлительно отправились туда. Карлсон остался ждать снаружи. Поскольку Берг не возвращался, он бросился в помещение миссии, расположенное на расстоянии нескольких домов, – там находились сотрудники-подзащитные. В суматохе Карлсон сумел ускользнуть, но Отто Флейшмана и еще человек 30 увели в Большое гетто.

Бергу лидер нилашистов объяснил, что получил приказ отвезти мужской состав миссии в Сомбатхей в западной Венгрии в автобусе, который ждал у здания миссии. Берг притворился, что согласен на эвакуацию, но бежал и связался с командующим немецким гарнизоном, оставленным в городе для обороны. Напирая на то, что здание германской миссии, с тех пор как ее персонал покинул Будапешт, находится под охраной Швеции, он сумел заручиться документом, удостоверяющим, что он, в свою очередь, находится под охраной Германии.

Улица Ури, 15, где скрывались шведы в рождественские праздники.

Ларс Берг со своей собакой после того, как здание миссии было освобождено.

Валленберг избежал задержания, поскольку находился в Пеште. Рано утром ему сообщили о вторжении в помещения миссии. Предрождественские и рождественские дни он находился в квартире на улице Мадач, 5, принадлежавшей актрисе Магде Габор (сестре Жа Жи Габор), где с некоторых пор жил и Хегедюш с семьей. Чуть позже, вечером 24 декабря, они встретились с Пером Ангером в конторе концерна Weiss Manfréd , куда пришел и Берг. Ангер по телефону получил предупреждение от Маргареты Бауэр и, подобно Бергу, провел день, стараясь заставить вмешаться венгерские и германские власти. Даниэльсон и фон Мезеи еще раньше нашли прибежище в швейцарской миссии, куда позже пришли Маргарета Бауэр с Астой Нильсон.

Сотрудникам миссии на улице Уллёй, которых Валленберг призвал искать себе другие места проживания, было трудно найти безопасное пристанище, и ближе к вечеру они стали стекаться обратно в помещение миссии. Отто Флейшмана освободили из гетто 25 декабря, а остальных шведских подзащитных – на следующий день.

Ночь на 25 декабря Берг и Ангер провели в небольшом домике на улице Ури, 15 на Замковой горе, где жила графиня Нако со своей сводной сестрой (которая была замужем за бароном фон Бергом). Дом принадлежал к числу “шведских” и служил хранилищем для официальных документов миссии, которые Валленберг в ноябре перевез сюда с улицы Уллёй, где держать их стало опасно. В большом конторском шкафу в подвале хранились бухгалтерские документы, квитанции, копии переписки Валленберга и т. д. Над домом красовалась вывеска со шведским флагом и надписью на ломаном шведском языке: “Это помещении находиться под шведской охрана”.

Утром 25 декабря на улицу Ури пришли Йоте Карлсон, Маргарета Бауэр и Аста Нильсон. Позже в тот же день появился Ингве Экмарк. Согласно Эржебет Кассер, некоторые шведские дипломаты, включая Валленберга, собрались потом на рождественский обед у них дома. “Пришли почти все приглашенные, несмотря на то что многие накануне едва вырвались из лап нилашистов”, – вспоминает госпожа Кассер, добавляя, что участники обеда “были преисполнены надежд” и “говорили о том, что планируют делать после войны”. Кольцо Красной армии вокруг Будапешта вот-вот должно было сомкнуться, и конец войны казался совсем близким.

В ходе кризисного заседания, состоявшегося 26 декабря, было решено, что Йоте Карлсон и Пер Ангер останутся в убежище на улице Ури. Валленберг и Лангле, объекты особой ненависти нилашистов, будут продолжать свою деятельность, помогая подзащитным в Пеште. Берг с его немецкими охранными документами мог свободно перемещаться по городу, так что ему поручили позаботиться о здании миссии, которое было освобождено в тот же день. Даниэльсон, Экмарк, Бауэр и Нильсон должны были оставаться в помещении швейцарской миссии, которую от убежища на улице Ури отделяло всего несколько домов: швейцарцы, главная канцелярия которых находилась в Пеште, в середине ноября перед приходом русских открыли филиал в Буде. Филиал размещался во флигеле дворца графа Морица Эстерхази на улице Тарнок [68]. “Жили с посланником, Экмарком, Денешем [фон Мезеи] в двух комнатках в швейцар. мис.”, – записала в дневнике за 25 декабря Бауэр. И далее: “Получила шифровки для расшифровывания, для поднятия настроения – увлекательно”.

Двадцать шестого декабря они перебрались в главное здание, где пробыли шесть недель [69]. С Даниэльсоном была его греческая знакомая, Кристин Влахос, с удостоверением, свидетельствующим, что она работает в отделе репатриации.

После нападений на здания миссии Валленберг добился охраны шведских домов от венгерской жандармерии, но охранников, которые были предоставлены в его распоряжение, оказалось недостаточно. Поэтому он перевел своих ближайших сотрудников в помещение Hazai Bank . Теперь там находилось около 50 человек, как шведских подзащитных евреев, так и сотрудников банка. Ночевали в банковском подземном хранилище.

Начиная с 24 декабря любая коммуникация между Стокгольмом и Будапештом была прервана. Стало невозможно отправить телеграмму, диппочту, не было телефонной связи. Единственным способом для МИДа осведомляться о судьбе шведской миссии было обращаться к немецким властям. Двадцать восьмого декабря МИД направил просьбу Министерству иностранных дел Германии выяснить у военных властей Будапешта, что сталось с шведской миссией. Согласно телефонному сообщению, поступившему на следующий день, Даниэльсон скрывался “в неизвестном месте в Будапеште, а секретарь миссии Валленберг поставил себя под защиту германских войск”. Днем позже, 30 декабря, появилась более подробная информация: Даниэльсон находится в помещении нунциатуры, как (по всей вероятности) и Пер Ангер, Ларс Берг и Маргарета Бауэр. О Валленберге никаких новых сведений не поступало.

Информация была скудной, но содержала интересную подробность: Валленберг поставил себя под германскую защиту. Это, по всей вероятности, означало, что ему выдали охранный документ такого же типа, что и Ларсу Бергу. В обстановке хаоса, воцарившегося в городе, статус шведского дипломата не давал достаточных гарантий безопасности.

Отто Флейшмана и других шведских подзащитных спас из гетто 28-летний венгр, чинивший пишущие машинки в конторах миссии. Блондин Карой Сабо не только был арийцем, но и обладал ярко выраженной арийской внешностью, производя глубокое впечатление как на нилашистов, так и на немцев: в тирольской шляпе, одетый в длинное черное кожаное пальто, он был похож на венгерского или немецкого офицера полиции. Кроме того, он запасся различными удостоверениями личности, позволявшими ему свободно передвигаться по городу. Фальшивыми документами его снабдил Пал Салаи, знакомый ему с конца 1920-х, со времен скаутского детства. Ранее работавший продавцом в фирме по изготовлению плетеных корзин, Салаи занимал высокий пост в Партии скрещенных стрел и был представителем партии в полиции [70].