Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

Террор достиг кульминации 31 декабря, когда бесследно исчезли две центральные фигуры акции по спасению венгерских евреев. Отто Комой, член юденрата и глава будапештских сионистов, был схвачен в отеле “Ритц”, где скрывался, и был убит в тот же день. Это стало тяжелым ударом для Валленберга, поддерживавшего тесные контакты с Комоем. Еще более близок он был с Петером Шугаром, молодым (ему было всего 24 года) членом отдела протоколирования и одним из авторов книги об охранных паспортах в искусстве. Накануне Нового года Шугар отправился домой к родителям, где его схватили и увели вместе с отцом. Когда информация об этом несколько дней спустя дошла до Валленберга, он поехал сначала в Ратушу, а потом в штаб нилашистов на улице Варошхаз, пытаясь выяснить, что случилось с Шугаром. Поиски вел и Карой Сабо, но усилия оказались напрасны, Шугара так никто больше и не видел. Скорее всего, партийный суд нилашистов приговорил его к смерти, и он был убит.

В Будапеште теперь царило полное беззаконие, и Валленберг ходил вооруженным. Чтобы избежать участи Комоя и Шугара, он постоянно менял место жительства. Иногда он ночевал в помещении Hazai Bank , а 31 декабря они с Гуго Волем перебрались во дворец графа Дьюлы Кароя на улице Ревицки, который арендовала миссия. Однако безопасности угрожали не только нилашисты. Бои между Красной армией и оборонявшими город войсками день ото дня становились все более ожесточенными, и бомбы и гранаты ливнем обрушивались на Будапешт. В тот день, когда Валленберг и Воль перебрались во дворец, туда угодила бомба, и они были вынуждены снова переезжать. Несколько дней спустя, 2 января, бомба попала в здание Hazai Bank , многие сотрудники были ранены, а один из водителей Валленберга, Тивадар Йоббадь, скончался от полученных ран.

Теперь Валленберг находился в постоянном движении по городу. Опыт маршей смерти научил его всегда быть в практичной одежде и ботинках. Своих соратников он тоже призывал к этому. С помощью владельца обувной фабрики, Миксы Бошана, шведского подзащитного, он получил в свое распоряжение большой склад ботинок.

Валленберг оказался в положении дикого зверя, за которым охотятся. Но ему не надо было опасаться Адольфа Эйхмана – 24 декабря того вызвали домой. Таким образом, он успел улизнуть из Будапешта до того, как советское кольцо окончательно сомкнулось.

Волна насилия в Будапеште захлестнула не только евреев. Сама Партия скрещенных стрел находилась в состоянии распада из-за борьбы между фракциями. Члены партии хватали и убивали несогласных в собственных рядах. Одновременно сжималось кольцо вокруг столицы. Поэтому германское военное командование потребовало, чтобы нилашисты, вместо того чтобы воевать друг с другом, занялись обороной города. 1 января в Будапешт из западной Венгрии прилетел адвокат Эрнё Вайна, дальний родственник министра внутренних дел Габора Вайны. Его главной задачей была организация обороны столицы, но, поскольку он был главным представителем правительства в городе, в вопросах, касающихся евреев, Валленбергу пришлось иметь дело именно с ним.

23 декабря – в тот день, когда Вёцкёнди потребовал от персонала шведской миссии покинуть Будапешт, – было приказано, чтобы евреев, находящихся под охраной иностранных держав, не позднее 31 декабря перевели из Международного гетто в Большое. Сроки соблюдены не были, но, как только Эрнё Вайна прибыл в Будапешт, план стал реализовываться активнее. Решение об эвакуации Международного гетто привело Валленберга в отчаяние. “Вбг в большом унынии, – записала в своем дневнике Маргарета Бауэр 2 января 1945 года. – 35 тыс. евреев переведены в Большое гетто”.

Hazai Bank после того, как в него угодила бомба в начале января 1945 года.

Сведения Бауэр неточны: переезд состоялся несколькими днями позже. С другой стороны, этого она не могла знать, сидя в своем убежище в Буде. Салаи рекомендовал Валленбергу согласиться на отправку шведских подзащитных в Большое гетто, поскольку там было безопаснее, но тот возражал, что тогда ситуация со снабжением станет катастрофической. Третьего января он составил официальное письмо командующему немецкими вооруженными силами в Будапеште генералу Пфеффер-Вильденбруху, в котором объяснил, что в течение трех ближайших дней в Большом гетто начнется повальный голод. В такой ситуации идея переселить туда свыше 35 тыс. обитателей Международного гетто должна “с точки зрения гуманности рассматриваться как зверская и безумная”. Поэтому он просит генерала о “радикальном вмешательстве”.

Даже если бы генерал и пожелал этого, ему, по всей видимости, было бы трудно вмешаться в вопрос, в первую очередь относившийся к компетенции венгерских властей. Те же, в свою очередь, твердо решились исполнить приказ. Чтобы затруднить возможное сопротивление, они, в частности, перерезали телефонные коммуникации отдела экспедиции миссии на улице Татра. Поэтому связь пришлось поддерживать через курьеров. В два часа ночи 4 января пришло написанное от руки сообщение от Валленберга, находившегося в помещении Hazai Bank . Сообщение, адресованное начальнику экспедиции Элемер Мико, гласило:

1) изменение приказа, к сожалению, невозможно;

2) просите полицейских ни в коем случае не забирать большее, чем законное, количество шведов при первом перемещении;

3) в течение ночи продовольствие с небольших складов должно быть роздано по домам*, а в домах – среди жителей. Пусть люди не делают бумажных свертков, а вместо этого рассуют еду в одежду.

* Если это окажется невозможным, распределение следует подготовить в помещении на улице Татра, 6, чтобы порции для каждого дома были готовы;

4) всем в Международном гетто следует сообщить, что миссия не может более осуществлять их охрану и что гетто будет замуровано. Охраняемые дома, по всей вероятности, тут же займут всевозможные беженцы. Будут объявлены ограничения на вещи, которые можно взять с собой, но все должны приготовиться взять как можно больше.

Удачи!

С того момента, как евреи из Международного гетто были переведены в закрытое Большое, они больше не подпадали под юрисдикцию миссии, которая уже не могла осуществлять их охрану. В этом заключалась ужасающая новость, которую Валленбергу, не добившемуся вмешательства германского военного командования, пришлось огласить. Это означало конец начатой в середине августа деятельности Швеции по охране еврейского населения Будапешта. В то же утро жителей шведских домов известили, что их переведут в Большое гетто и что миссия их больше не охраняет. Их призвали упаковать выданные продукты, необходимое белье и дополнительную обувь в рюкзаки или узлы, которые можно было нести на спине на большие расстояния. То, что невозможно взять с собой, нужно было снабдить своими фамилиями и оставить на месте.