Пирмин Майер - Парацельс – врач и провидец. Размышления о Теофрасте фон Гогенгейме

Во втором трактате названы четыре сферы обитания элементарных духов, описаны их обычаи, нравы и иерархия. При этом Гогенгейм вновь обращается к мысли о специфике окружающей среды, которая прозвучала еще в сочинении о горной болезни. «Хаотический мир земли, – писал он, – был дан вместо воздуха подземным гномам, а водный хаос стал воздухом для русалок и всех, кто живет в нем» (IX, 468). Эта мысль наглядно описывает особенности живой среды, наполненной различными элементами. В соответствии с «Книгой о нимфах» Бог «не оставил пустым или праздным ни один элемент». По мысли Гогенгейма, в природе не существует вакуума. Каждое творение имеет свой смысл и значение. Из книжечки мы узнаем кое-что и об обычаях и нравах элементарных духов: «они ходят одетыми и, подобно людям, прикрывают свой срам» (XIV, 127). В сочинении сказано и о наличии в мире элементарных духов иерархического порядка. Здесь Гогенгейм сравнивает их со стаей гусей. «У них есть король, – пишет он, – как у гусей есть вожак» (XIV, 127). Как и люди, элементарные духи вынуждены работать. Представители горного народца малы ростом, а тела саламандр, напротив, длинные и тонкие. Интересно то, что телесность духов обратно пропорциональна их основному, конституирующему элементу. Так, подземные гномы обладают наиболее тонким и субтильным телом, в то время как телесная оболочка воздушных и лесных духов отличается грубостью. О существовании подземных гномов напоминают подземные полые пространства, пещеры, дупла «на высоте одного локтя» (XIV, 129) и другие подобные отверстия. Нимфы и русалки, как правило, обитают в стоячих водоемах, а подчас и в бурных ручьях. Иногда они хватают и сбрасывают в воду проезжающих мимо путников. Крик и шум, которые производят саламандры, можно услышать, приблизившись к Этне, другим действующим вулканам или горнорудным шахтам (XIV, 130).

Третий трактат повествует о том, «как они приходят к нам и принимают видимый образ» (XIV, 130). Подобно ангелам, элементарные духи выполняют миссию посланников, которые являются людям и свидетельствуют о величии Божьем. Именно с этой целью они порой становятся видимыми и разговаривают с нами. Важно при этом, что инициатива общения всегда принадлежит духам. «Нимфы являются нам, но не мы им. В своем мире они говорят о нас, подобно тому как путешественник, приехавший из далеких странствий, рассказывает своим соотечественникам об увиденном» (XIV, 132).

Интересно, что элементарные духи не только доносят до нас послания из потустороннего мира, но и, подобно путешественникам, странствующим по разным городам и странам, сообщают природе сведения о нас. Гогенгейм не забывает подчеркивать завораживающий характер явления духов, очарование которых, впрочем, не имеет ничего общего с насилием над человеком. В отличие от особенностей восприятия людьми явлений духов, гномы и нимфы при встрече с человеком не испытывают удивления или смущения. Они, скорее, исполняются страстью и стремятся вступить с ним в плотскую связь в надежде понести от него. Считается, что дети, зачатые от потомков Адама, сохранив духовную природу, будут обладать бессмертной душой. Говоря о духах, Гогенгейм, помимо прочего, отмечает и следующие детали: гномы, живущие в горах, дают людям деньги и усердно помогают в работе. Нимфы могут быть интересными и увлекательными собеседницами. Однако при общении с наядами нужно помнить о том, что, беря наяду в жены, нельзя обижать или ругать ее вблизи источников воды! (XIV, 136) Лешие отличаются грубостью, а огненные человечки, как правило, замкнуты и неразговорчивы. Связный разговор дается им с трудом. Они чаще других духов становятся любовниками старых женщин, отдавая особое предпочтение ведьмам. В целом же элементарные духи отличаются скромностью и добротой. Как и люди, они часто становятся жертвами дьявольских козней, которые в ряде случаев приводят к их смерти. Об этом, в частности, говорится в книге о крови, которая была написана незадолго до книжечки о нимфах. Так, дьявол запирает нимф в деревья. Стесненные в движениях, они умирают, а их кровь проступает затем на древесной коре (XIV, 113).

О любовной связи нимф и людей подробно рассказывается в четвертом трактате. Здесь мы находим гогенгеймовскую версию древней народной сказки об Ундине и Мелузине, которая играла заметную роль как в операх эпохи романтизма и психологии К.-Г. Юнга, так и в новейших литературных произведениях Ингеборги Бахманн. Загадочной и дискуссионной остается до сих пор «правдивая история о нимфе из Штауфенберга» (XIV, 140). Этот трактат продолжает линию Гогенгейма, направленную на прославление и возвеличивание женщины. Обязательства, данные нимфе в браке, должны быть крепкими и нерушимыми. Они далеки от легкомыслия и двусмысленности. Автор защищает нимф от распространенных упреков в том, что они якобы принадлежат к инфернальным сферам. В качестве первого контраргумента он приводит тот факт, что нимфы не являются призраками. «Если бы они (нимфы) были призраками, откуда бы взяли они плоть и кровь? Если бы они были чертями, то куда спрятали бы они демонические знаки, которые сопутствуют явлениям бесов? Они нимфы и, если говорить о сходстве, очень походят на людей. Если какой-либо человек берет в жены нимфу, он должен блюсти свой брак чистым и удаленным от скверны, хранить верность своей супруге и выполнять взятые на себя брачные обязательства!» (XIV, 131).

Иллюстрируя свою теорию, Гогенгейм обнаруживает хорошее знание средневековой литературы, снабжая отдельные рассказы собственным оригинальным толкованием. Немецкий вариант истории про Мелузину имеет швейцарское происхождение и принадлежит перу шультгейса (бургомистра) Берна Тюрингу фон Ригольтингену, почившему в 1483 году. В четвертом трактате Гогенгейма приводится рассказ, содержащийся в одном из самых любимых народом сборников позднего средневековья. [412]

В пятом трактате нас встречают образы из древнегерманских саг, великаны колоссальных размеров. Это Зигенот, Гильдебрандт и Дитрих фон Берн. Среди них упомянут также святой Христофор, который в раннем средневековье нередко изображался с песьей головой. Последняя словно бы подчеркивала его промежуточное положение между великаном и обычным человеком. Великаны происходят от леших, сильфов и эльфов, точно так же как карлики происходят от подземных гномов, а сирены от нимф. В отличие от элементарных духов, милый характер и славные нравы которых освещаются в первых трактатах, великаны и затесавшийся в их компанию карлик Лаурин названы «чудовищами». Это название указывает не столько на их уродство, сколько на исходящую от них опасность. Их манифестации, которые Гогенгейм рассматривает наряду с явлениями говорящих лис и волков (XIV, 146), толкуются автором по аналогии с землетрясением и кометой. Гогенгейм замечает, что оборотней не следует отождествлять с духами, поскольку по сути они являются людьми, изменившими свой облик (XIV, 112). Существованием великанов и карликов Гогенгейм объясняет происхождение глубоких нор и огромных валунов.